Введение
Концепция
Коммуникация между людьми уже давно волновала меня как один из самых загадочных и, почему-то, неразрешённых вопросов, с которым мы непосредственно встречаемся лицом к лицу день ото дня. Казалось бы, каждый мыслящий человек умеет передавать свои мысли окружающим посредством диалога, но задумывались ли вы, что стоит за этим? Что влияет на восприятие и интерпретацию слов собеседника? Почему мы поступаем так, как поступаем, и можно ли вообще рационализировать все элементы коммуникации? Именно эти вопросы стали основополагающими для создания визуального исследования и выпускной квалификационной работы.
В начале исследования стало понятно, что «диалог» — слишком широкий спектр для того, чтобы качественно изучить тему человеческой коммуникации, поэтому возникла необходимость конкретизировать объект изучения. Снова проанализировав личные проблемы и интересующие вопросы, тема приобрела фокус на следующих аспектах: мнение — отсутствие верной или неверной мысли, источники его формирования; интерпретация и то, что позволяет человеку считать получаемое сообщение.
Диалог состоит из двух неразделимых частей: вербальной и невербальной. Поэтому было принято решение посвятить выпускную квалификационную работу вербальной составляющей коммуникации, а в визуальном исследовании сделать акцент на всевозможных интерпретациях невербальных сигналов собеседников.
Рассматривая общение без использования привычной нам речи и языка, главными аспектами становятся мимика и жест. Часто при общении мне и многим людям тяжело удерживать зрительный контакт и концентрироваться на эмоциях собеседника по многим причинам: симпатия или антипатия, смущение, особенности психики — лишь малая часть того, что мешает нам смотреть на человека и считывать его истинные послания. Именно поэтому руки становятся одним из главных инструментов невербальной коммуникации. Бульвер писал: «Рука говорит на всех языках, и, поскольку универсальный характер разума в целом понятен и известен всем народам, несмотря на формальные различия в их языках, будучи единственной речью, естественной для человека, она вполне может называться языком и общим языком человеческой природы, который люди во всех регионах обитаемого мира понимают с первого взгляда без обучения»[1]. Вербальность может быть искажена, утаена, приукрашена, в то время как жест выступает инструментом честного проявления истинных эмоций и намерений человека.
В начале работы над визуальным исследованием я обратилась к истории жестового, пластического театра, происхождению мимов, возможным трактовкам движений рук. Во всём этом многообразии стало понятно, что даже минимальный взмах имеет огромное количество интерпретаций. Поэтому стало важно изучить максимально эмоциональный пик невербальности, чтобы выявить его наиболее точные значения. Но что же является этим знаковым событием? Так, Ю. В. Михеева пишет: «Прикосновение — это не просто жест-сам-по-себе, это кульминационный момент процесса, охватывающего „до-прикосновенный“ и “после-прикосновенный» периоды в развитии внутреннего переживания персонажа»[2].
Поэтому объектом изучения визуального исследования становится прикосновение, а также его предшествующие и последующие события. Но здесь снова встаёт вопрос о выборе более конкретного явления, что позволит сделать более точную выборку интерпретаций. Потому в визуальном исследовании рассматривается прикосновение руки к голове как наиболее распространённый жест, несущий абсолютно полярные трактовки в зависимости от контекста; структурно выделяются такие значения прикосновения, как: желание, милосердие, ненависть, лицедейство и внутренняя боль.
Визуальным материалом становятся фильмы Ингмара Бергмана. Выбор режиссёра основывался как на его визуальном стиле — пристальном внимании к рукам в кадре, так и на более сложной подаче материала, большом количестве трактовок происходящего на экране. «Всё дело в том, что у эстетики Бергмана — лишь один фокус интересов: глубины, в которых тонет сознание… То, что с редкой выразительностью предстает в „Персоне“, — это неадекватность языка, его неспособность выразить действительно значимое жизненное содержание», [3] — писала Сьюзан Зонтаг о фильме «Персона». Так, к до-прикосновенным и после-прикосновенным моментам могут относиться кадры, которые были непосредственно до или после, а также находящиеся в разных частях кинокартины, что усложняет поиск трактовок.
Жиль Делёз писал о фильме «Персона»: «[Лицо] уже ничего не отражает и не ощущает, но лишь испытывает глухой страх. Оно втягивает в себя два существа, засасывая их в пустоту. А в пустоте оно становится горящей фотограммой, единственный аффект которой — страх: крупный план-лицо есть одновременно и лицо, и его стирание. Бергман довёл до крайних пределов нигилизм лица, то есть его связанные со страхом отношения с пустотой или отсутствием, страх лица, видящего своё небытие»[4]. Именно поэтому руки становятся главным инструментом передачи истинных намерений человека.
Снова возвращаясь к обоснованию выбора материала и объекта исследования, хочется отметить слова Ю. В. Михеевой: «В картинах Бергмана этот жест получает экранное воплощение и продолжение в самом широком визуально-смысловом спектре — от нежной ласки до обжигающей пощёчины. И тем не менее внешне выраженная определённость (нежность или агрессия) никогда не исчерпывает смысла этого жеста: за ним всегда стоит нечто большее — невидимое, впрочем, как и перед ним, и после него», [5] — речь о прикосновении руки к голове.
Методология исследования строится на поиске прикосновения в кадре и его дальнейшей интерпретации благодаря контексту. Визуальный материал каждой главы располагается от самого понятного жеста, для трактовки которого необязательно изучать контекст, до самого неоднозначного, где важно проследить до-прикосновенный и после-прикосновенный моменты.