Программа видеоэссе «Распознавание голоса»
Фестиваль видеоэссе и видеопоэзии организовало объединение молодых авторов БЛИ(К), исследующее формы документального кинематографа.
Какая идея? Нередко слышишь, что кино — визуальное искусство, и поэтому слова — это не совсем или совсем не язык кино, их будто бы должно быть меньше. Проведение фестиваля — попытка разобраться, до каких пор возможен и уместен произнесенный или напечатанный текст в кино.
В рамках фестиваля Максим Селезнёв собрал программу видеоэссе о взаимодействии текста и изображения.
В программе «Распознавание голоса» собраны видеоэссе 14 авторов, очень разные как по стилю, так и по тематике, но объединенные одним обстоятельством — каждая работа акцентирует внимание на присутствии в ней текста, проблематизирует соотношение визуального и произнесенного закадровым голосом. Каждое из видео словно бы впервые осознает и слышит свой собственный голос, и это столкновение с чем-то принадлежащим тебе и одновременно способным звучать незнакомо, вызывает напряжение, которое исследует эта подборка. Каждый из эссеистов делает разные выводы и извлекает разные эффекты из «опознанного голоса», поэтому у программы нет единого вектора, только разные ощущения от звучащего текста, перетекающие одно в другое — от любопытства к болезненности и травматичности, от решительности к полусонному онемению). Поэтому вместо описания работ, вошедших в программу, мы предлагаем вам нечто вроде короткого либретто, фиксирующего эти метаморфозы во взаимоотношениях с собственным голосом.
Текст будто бы почти обязательная часть любого видеоэссе. Текст необходим, чтобы донести информацию, чтобы установить диалог со зрителем. Мы привыкли к его звучанию, текст как воздух, всегда вокруг нас, а потому почти «невидим».
Но если перенести на сам факт наличия текста фокус внимания, то вдруг окажется, что ты никогда не знаешь каким он должен быть — строгим или оживленным, разговорным или литературным, серьезным или ироничным? Текст, на который обратили излишнее внимание, становится неудобен, никогда до конца не ясно, что с ним делать («В процессе разработки» Джулии Стерре-Шмитц).
Видеоэссеистический текст всегда является чем-то внешним по отношению к изображению, отдельной сущностью. И даже, если кажется, что он идеально подходит картинке и напрямую комментирует ее, это ложное ощущение, текст всегда бормочет о чем-то своем («Улыбка» Эдриана Мартина и Кристины Алварес Лопез).
Более того, во всей истории кино — голос и текст нестабилен. Меняется от одной копии фильма к другой, от одного сеанса к другому, в зависимости от того в каком переводе, дубляже, с какими титрами, в какой версии и каком качестве вы запускаете то или иное кино («Дубляж» Йоханнеса Бинотто).
Вообще обратить внимание на текст внутри видео — как обратить внимание на собственное сердцебиение или дыхание, оно всегда присутствует в нашей жизни, но под пристальным наблюдением оно способно вызвать замешательство или даже тревогу. Текст словно бы начинает угрожать изображению, влезает ему под кожу («Фильм» Марии Паниной).
Текст, а особенно текст прочитанный закадровым голосом — почти всегда говорит с нами с позиции силы, несомненного знания и авторитета. Как ненадежный и даже невидимый рассказчик, который, тем не менее, заставляет верить каждому его слову («Акцентное видеоэссе» Барбары Зекки).
Текст способен ранить изображения своим прикосновением, изменить отношение к увиденному или вскрыть болезненные детали, уже присутствующие, но скрытые внутри картинки («Архивный промежуток» Эвелин Кройцер и Ноги Штяссны, «Лицо» Анны Собкиной).
Порой единственная возможность обозначить травматическое в изображении — сказать о нем вслух, голосом, звучащим откуда-то извне текстом («В комнате наблюдения» Джулии Шенхйт, «Повторные кадры» Сары Эткинсон).
Да, через закадровый голос можно заявить о своем личном присутствии. Голос слегка задыхающийся от бега или сомневающийся сам в себе и оттого запинающийся, фиксирует не только информацию, заключенную в словах, но прежде всего физическое состояние и живое присутствие автора («Лабиринт» Екатерины Избрехт, «Бэкфлип» Полины Андреевой).
Текст позволяет произвести сборку самого себя, заявить о своей субъектности («Заэкранный авторпортрет» Суржаны Ширабдоржиевой).
В конце концов интенсивно звучащий текст способен полностью растворить или вытеснить визуальное — не так уж редко сегодня при просмотре видео или фильмов мы перестаем обращать внимание на экран и прежде всего превращаемся в слух («Контрвизуальное кино» Инны Дурневой).
Да и сам текст, все его слова в какой-то момент рассеиваются в бормотании, сливаются с гулом, с каждому понятной повседневностью и скукой. С нежеланием смотреть или делать видеоэссе («Я не хочу делать видеоэссе» Алексея Андрианова).
Программе фестиваля и видеоэссеистике в целом был посвящен выпуск подкаста о документальном кино Оки Доки.
