Интервью с Юрием Гордоном
«Главное, чего мне хотелось бы добиться от каждого нового проекта, это удивление. Причем сначала я хочу удивиться сам».
Художник, дизайнер, иллюстратор, типограф, гравер, основатель дизайн-студии Letterhead, занимающейся разработкой шрифтов, брендингом, визуальными коммуникациями, графическим дизайном.
Юрия Гордона отличает необычайная широта диапазона — он делает текстовые, акцидентные, сверхакцидентные шрифты, леттеринг, каллиграфию, шрифтовые иллюстрации, муви-титры, разрабатывает программы для работы со шрифтом, создает визуальную поэзию, собственные книги и арт-проекты.
Юрий Гордон — один из инициаторов введения графического символа российского рубля, создатель литературных карт, блогер и философ, автор исследования «Книга про буквы от Аа до Яя» (2006), которой зачитываются не только профессионалы.
«Семь секунд из жизни сердца», книга художника «Текущее время», визуальная поэзия, тушь, перо, 24×18 см, 2012
Художник и текст
Я себя позиционирую как художник, работающий с текстом. Это гораздо шире, чем шрифт. Все мои проекты связаны с типографикой, связаны с буквами, но ничто не определяется только шрифтами.
Буква «З» из Громовой азбуки, сага «Силные боги», тушь, кисть, калам, 64×81 см, 2002. «Хню пришла в лес», сага «Силные боги», высота 150 см, рулонный ватман, тушь, кисть, калам, перо, 2002
Сила слова
То, чем я занимаюсь в типографике, — это развитие собственного литературного языка. Каждый следующий шрифт — некое высказывание, попытка расширить возможности высказывания для самого себя и для всех, кто потом этим будет пользоваться.
Очень сильно сознаю, как мало исследовано взаимодействие между набранным, написанным, прочитанным и услышанным. Вкус текста, что происходит с человеком читающим, как он взаимодействует с текстом — вот то, чем я каждый день занимаюсь.
Оммаж Моранди, из серии «Моранди», тушь, перо, 28×21 см. 2011
Шрифт и интерпретация
Существуют высказывания, сделанные при помощи шрифта. Я специально прочел Пруста в трех разных изданиях (они были все набраны разными шрифтами) и смотрел, что со мной происходит в этот момент. Это были три разных Пруста.
«типографика начинается там, где кончается гельветика», два принта на футболку, типографика, шрифт 20 копеек, 2019. Постер «FaRer», шрифт FaRer победил на конкурсе TDC в Нью-Йорке, А2, 1998
Невеселая жизнь кириллицы
Взаимоотношения с кириллицей… сложные. Может быть, лучше было бы заниматься латиницей — проще и веселее. Кириллица — развивающаяся письменность, но ее ареал сужается. Это связано с тем, что кириллица поставляет миру значительно меньше новых смыслов, чем страны латиницы. Надо делать вещи, которых никто не делает.
Обложка № 30, 32, книга художника «ДХ-ЮГ», 30×40 см, ручная прорезка ножом, единственный экземпляр, 2012
Книга и движение
Книга для меня как кино. У каждой книги есть свой сюжет, своя динамика, свое внутреннее пространство. Если говорить о графической книге, то это другое пространство. Она совершенно иным способом взаимодействует с читателем — читатель становится зрителем.
Даниил Иванович Хармс, книга художника «ДХ-ЮГ», тушь, кисть, калам, 61×84 см, 2012. Ноги Даниила Ивановича Хармса, книга художника «ДХ-ЮГ», тушь, кисть, калам, 81×64 см, 2012
Литературная карта
Литературная карта — это не постер, не плакат, не афиша. Это книга, развернутая в один лист. Сначала — как цельный графический объект, который виден издалека. Но подойдя ближе, человек не может не начать читать, а начиная читать, оказывается внутри сюжета, который я ему задал. И тут, я надеюсь, тот связный рассказ, который есть в каждой из моих литературных карт, воздействует на него не отдельными кусочками, а всем вместе — человек прочитывает книгу, висящую на стене…
Высотка на Яузских воротах, фрагмент карты-романа «Москва в ста домах», 2020. Дом Центросоюза, фрагмент карты-романа «Москва в ста домах», типографика, текст, шрифты авторские, 2020
Мельниковские гаражи, фрагмент карты-романа «Москва в ста домах», 2020. Дом Наркомфина, фрагмент карты-романа «Москва в ста домах», 2020
Литературная карта Венеции
Каждая следующая моя работа — обязательно эксперимент. Для карты Венеции я целый год делал шрифт Acqua Aldina, который растворяется в воде. От венецианской антиквы он доходит до кириллической скорописи, оставаясь при этом самим собой.
Книга-газета «Alcools», выпуск № 4, стихи Гийома Аполлинера, комментарии автора, А3+, типографика, векторный рисунок. Книга-газета «Alcools», выпуск № 5, А3+, типографика, рисунок карандашом, 2005
Художник и удивление
Я совершенно точно знаю, что я именно художник, у меня точно прописан сюжет, чем занимается дизайнер и чем занимается художник. То, чем занимаюсь я, — чисто художественная работа.
Главное, чего мне хотелось бы добиться от каждого нового проекта, это удивление. Причем сначала я хочу удивиться сам.
«Ахейцы», линогравюра из серии «Илиада», 20×20 см, 1981. «Гомер», линогравюра из серии «Илиада», 30×30 см, 1981
Совриск
Мне не хотелось бы заниматься тем, что называется сейчас «совриск», т. е. жестким провоцированием. Мне кажется, что есть масса других способов взаимодействия — не менее интересных, но значительно более тонких и глубоких.
«Заготовки к Грифельной оде, № 3» холст, масло, 40×50 см, 2021. «Чайник из детства» холст, масло, 100×80 см, 2019
«Соглядатай» коллаж из серии «Стулья», бумага, пришитая к бумаге бумагой, 50×65 см, 2014. «Полковнику никто не пишет» коллаж из серии «Стулья», 50×65 см, бумага, пришитая к бумаге бумагой, 2014
Мандельштам
Мой ориентир — Мандельштам, который обошелся без авангардного напора, при этом, как художник, как человек, который что‑то придумал новое, он сделал больше, чем авангардисты.
«Поэт в гостях» портрет ОМ из серии «Поэты», тушь, кисть, перо, 64×81 см, 1988. «ОМ в молодости» книга «Определение поэзии», сделана в программе Sketches Pro на айпаде, 2018
Задачи художника
Я никогда не хочу сделать ничего модного, но время от времени то, что я делаю, становится модным.
Действовать, пока можно действовать. Я чувствую себя частью культуры, и пока я могу что‑то в это дело привносить, пока я вижу, что-то, что я делаю, что‑то значит, надо делать.
Метафора поэтического языка (по Мандельштаму), книга «Определение поэзии» из проекта «Мандельштам», тушь, кисть, калам, перо, рулонный ватман, 150 см, 2018
«Я никогда не хочу сделать ничего модного, но время от времени то, что я делаю становится модным».