Original size 524x757

Активация страха в медиакультуре: визуальный язык угрозы и катастрофы

This project is a student project at the School of Design or a research project at the School of Design. This project is not commercial and serves educational purposes

The project is taking part in the competition

Визуальные исследования (20 ноября)

Содержание

1. Концепция 2. Страх как медийная эмоция 3. Ранняя печать: зарождение визуального языка угрозы 4. XX век: война, радио и медиа паника 5. Холодная война: визуальная культура ядерного страха 6. Телевидение как фабрика катастроф 1980 — 2000е 7. Теория Пола Вирилио 8. Заключение

Описание концепции

Страх — это не только сильная эмоция, но и один из самых эффективных инструментов воздействия на аудиторию. Медиа используют его, потому что тревожные сообщения вызывают мгновенную реакцию, обеспечивают высокий уровень внимания и легко распространяются. Тем самым страх становится одним из основных принципов визуальной коммуникации.

В XIX веке это были гравюры и иллюстрации катастроф, которые усиливали драматизм изображаемых событий. Одним из характерных примеров ранней визуализации страха в печатной культуре является изображение Brentford Flood 1841 — одного из крупнейших наводнений в западной части Лондона. Иллюстрация, опубликованная в местной прессе сразу после события, демонстрирует типичную для эпохи стратегию драматизации катастроф. Это изображение хорошо демонстрирует, как уже в первой половине XIX века медиа использовали визуальный язык для привлечения внимания — через шок, масштаб и эмоциональное усиление

Original size 1600x934

Газетная иллюстрация наводнения в Брентфорде, 1841 год

XX век добавил новые медиа, такие как радио, фото и телевидение. Каждое из них создавало собственный формат тревоги.

В цифровую эпоху визуальная культура угрозы изменилась ещё сильнее. Карты катастроф, инфографика, спутниковые снимки, визуальный контент социальных сетей создали новые способы воспроизведения страха. Алгоритмы соцсетей усиливают эмоционально заряженный контент, а короткие тревожные видео превращают страх в развлекательный формат. Таким образом, страх становится частью медиаповседневности.

Основой исследования является позиция французского философа Пола Вирилио. Его ключевая идея заключается в том, что каждое новое средство коммуникации создаёт собственную форму катастрофы, потому что ускоряет распространение тревожных событий и усиливает их психологический эффект. Вирилио утверждал, что медиа превращают катастрофу в визуальное явление, а события начинают существовать не только в физическом мире, но и в информационном пространстве, где скорость, повторяемость и визуальная драматизация становятся важнее содержания.

Original size 564x382

Paul Virilio 1932–2018 — философ, урбанист, теоретик скорости, медиа и катастроф

Основная задача исследования это рассмотреть, как именно страх конструируется средствами медиа, выявляя общие механизмы, которые позволяют медиа усиливать тревогу аудитории. Особое внимание уделяется тому, как изменялся визуальный язык страха в зависимости от развития технологий от печати до цифровых платформ.

Таким образом, концепция исследования основана на идее, что страх это не только эмоция, но и визуальный язык, который медиа создают, перерабатывают и тиражируют. Визуальные образы угрозы формируют особую медиа среду, где катастрофа существует не только как событие, но и как визуальная форма. Исследование показывает, как медиатехнологии усиливают страх, делая его частью культурного опыта и повседневной коммуникации.

Страх как медийная эмоция

Страх — один из самых быстрых способов привлечь внимание аудитории. Медиа используют страх, потому что тревожные новости запоминаются лучше, распространяются быстрее и вызывают более сильную эмоциональную реакцию. Любое сообщение об угрозе, катастрофе, эпидемии или войне, получает высокий приоритет в новостной повестке.

Original size 800x474

«New York Journal and Advertiser» — Взрыв военного корабля 1898

После Великого пожара в Нью-Йорке 1835 года многие американские газеты публиковали подробные гравюры разрушений. На одной из таких иллюстраций мы видим охваченную огнём южную часть Манхэттена.

Такие изображения формировали привычку воспринимать катастрофу как зрелище. Газеты поняли, что визуальный шок удерживает внимание, и начали использовать тревожные иллюстрации почти при любом крупном событии.

Original size 1280x1038

Great Fire of New York 1835

Эта логика прослеживается и в более поздних медиа. Например, оформление BBC Breaking News 2003 стало типичным образцом визуальной тревоги: красные плашки, резкая типографика, высокая контрастность и мигающие элементы создают эффект срочного и потенциально опасного события, даже если содержание новости не связано с угрозой. Визуал становится триггером страха сам по себе.

BBC Breaking News 2003

Пол Вирилио связал это с тем, что любое медиа стремится к ускорению. По его мысли, скорость передачи информации усиливает страх, потому что позволяет распространять тревожные образы быстрее, чем человек успевает их осмыслить. Поэтому уже ранняя печатная пресса запускала механизм, который позже станет фундаментом для телевидения и цифровых медиа.

Именно с этого момента страх начинает существовать не только как событие, но и как медийная форма, построенная на визуальной драматизации, эмоциональной экспрессии и мгновенном привлечении внимания.

Original size 2048x1152

лесные пожары в Калифорнии BBC News

Ранняя печать: зарождение визуального языка угрозы

С развитием массовой журналистики иллюстрированная пресса сделала катастрофы своим основным визуальным сюжетом. Например, изображение кораблекрушения 1873 года в Illustrated London News насыщено деталями: накренившийся корпус, обломки, вода, которая заполняет всё пространство кадра. Композиция строится так, чтобы читатель ощущал опасность, будто он сам участник трагедии.

Такие иллюстрации были почти всегда крупного формата и занимали целый разворот, чтобы максимально воздействовать на зрителя. Газеты поняли, что бедствия увеличивают тираж, а значит страх стал частью медиаэкономики.

Illustrated London News — Shipwreck, 1873

Переход к индустриальной эпохе сформировал новый тип визуальной тревоги техно-страх. Одним из ярких примеров стало знаменитое фото крушения поезда Монпарнас, 1895. Визуальный язык этой фотографии основан на шокирующем контрасте: огромный поезд, пробивший стену вокзала, зависает над улицей.

Фотография необычна для своего времени, она документальна, а не нарисована, поэтому производила эффект реальности, которого не было у гравюр, эти различия очень видны.

Этот кадр стал одним из первых массовых образов техногенной катастрофы, вызвавших общественную панику и недоверие к новому транспорту. Впервые страх возникал не от стихии, а от технологий.

Train Crash at Montparnasse 1895 Различие фотографии и гравюры

Одним из ключевых визуальных образов страха в печатных медиа стала эпидемия испанского гриппа. Газеты впервые начали использовать простейшие элементы инфографики: диаграммы, карты заражений, списки симптомов. На одном из таких материалов, опубликованном в 1918 году, мы видим резкие чёрные линии, обозначающие рост смертности.

Эти графики не были точными, но выглядели пугающе именно из-за своей визуальной резкости.

Spanish Flu chart 1918

Эпидемия впервые превратилась в визуальное событие, представленное не только фотографиями людей в масках, но и статистикой, которая сама становилась объектом страха.

Ранняя печатная культура создала фундамент визуального языка страха: драматические композиции, избыточная детализация разрушений, резкие контрастные линии, крупные визуальные акценты, преувеличенное изображение опасности.

Эти принципы закрепились и позже повторялись в других медиа.

XX век: война, радио и медиа паника

Фотографии войны внесли радикальную трансформацию в визуальный язык страха. До этого катастрофы единичны и изображались художниками, теперь же медиа публиковали реальные сцены крупных разрушений и массовых смертей.

Original size 660x371

Коллаж вырезок из газет

Фронтовые фотографии Первой мировой войны показывали разрушения и человеческие жертвы в масштабе, ранее недоступном аудитории. Эти изображения шокировали, потому что впервые фиксировали войну прямо на месте событий.

Солдаты в окопах и вырезка из газеты про 15 летнего героя Ивана

На фронтовой фотографии 1916 года видно окопы, разрушенную землю и силуэты солдат, почти сливающиеся с грязью.

Подобные снимки производили мощный эффект, потому что впервые показывали войну не героической, а физически ужасной. Массовый страх стал частью медийного потребления.

Original size 600x400

WWI Trench Warfare 1916

В 1938 году радио доказало, что страх может распространяться даже без изображения. Передача Орсона Уэллса «War of the Worlds» вызвала массовую панику, потому что слушатели приняли драматизацию за реальное вторжение. Это стало одним из первых случаев медиапаники.

Original size 2448x1712

Передача Орсона Уэллса War of the Worlds 1938

Во время Второй мировой сирены и аудио-сводки стали звуковыми символами опасности. Медиа формировали страх не только визуально, но и акустически.

Холодная война: визуальная культура ядерного страха

Период Холодной войны создал страх перед ядерным уничтожением. Медиа активно использовали изображения атомных взрывов, грибовидных облаков и карты зон поражения. Эти визуалы стали символами эпохи.

Медиа стали главным механизмом, который визуализировал эту угрозу и делал её ощутимой для миллионов.

Журналы Time и Life 1962

В школах США распространяли инструкции плакатов Duck and Cover, пытаясь одновременно информировать и контролировать страх населения.

Он изображает улыбающегося мультяшного черепашонка Берта, который демонстрирует простые шаги выживания при ядерном взрыве.

Эстетика в данном случае была намеренно упрощённой, чтобы снизить тревогу, но парадоксально усиливала ощущение её неизбежности.

Original size 686x386

Duck and Cover Poster 1952

Советские и американские плакаты гражданской обороны использовали строгую композицию, резкие цвета и военную иконографию.

На плакате «Гражданская оборона — дело всенародное» 1961 изображены граждане, выполняющие инструкции, и строгая композиция, построенная по диагонали.

Original size 1024x657

Гражданская оборона — дело всенародное 1961

Медиа эпохи Холодной войны создали визуальный язык, который до сих пор живёт в массовой культуре: яркость, простота, драматизм и глобальность.

Телевидение как фабрика катастроф 1980 — 2000е

С появлением телевидения страх стал визуальным событием в прямом эфире. Трагедии транслировались в реальном времени, а зрители впервые наблюдали катастрофы вживую.

Авария шаттла Челленджер 1986 года стала первым глобальным телешоком. Люди видели катастрофу в тот момент, когда она происходила.

На кадре виден момент взрыва. Телевидение возвращало это изображение снова и снова, превращая трагедию в повторяющийся визуальный символ.

Телевидение здесь впервые демонстрирует свою способность мгновенно распространять страх.

Challenger Explosion Live Broadcast 1986

В 1991 году война в Персидском заливе стала первой телевизионной войной: CNN круглосуточно показывала взрывы, ракетные обстрелы и репортажи с места в прямом эфире.

Эти кадры стали основой нового типа медиа — постоянного новостного потока.

CNN Gulf War Live 1991

События 11 сентября стали ключевой точкой в истории визуального страха. Кадр CNN, на котором самолёт врезается в башню Всемирного торгового центра, мгновенно стал символом новой эпохи.

CNN 9/11 Broadcast 2001

Изображение кажется почти киношным, но именно его документальность делает его ещё страшнее. Повторяемость этого кадра на телевидении закрепила его в массовом сознании как главный визуальный образ угрозы XXI века.

CNN 9/11 Broadcast 2001

Почему телевидение стало фабрикой страха? Оно впервые показало катастрофы в прямом эфире. Повторы усиливали эффект паники. Война стала визуальным спектаклем. Телевидение создало режим непрерывного страха 24/7.

Телевидение сформировало основы того визуального темпа, который в будущем переняли цифровые медиа.

Теория Пола Вирилио

Французский философ и медиатеоретик Пол Вирилио рассматривал страх как прямое следствие технического прогресса. Его ключевая идея заключается в том, что любое новое средство коммуникации неизбежно производит собственную форму катастрофы.

Он писал: Каждое изобретение создаёт свою собственную аварию. Автомобиль — аварию, самолёт — крушение, ядерная технология — радиоактивную катастрофу, медиа — информационный шок.

Телевидение, интернет и социальные сети довели эту идею до максимума: страх стал циркулировать быстрее, чем люди успевают его осмыслить.

В XIX веке новости распространялись медленно, но визуальные изображения такие как гравюры, литографии, уже создавали эффект драматической катастрофы.

Пример: газеты о землетрясении в Сан-Франциско 1906 года. Изображения разрушенных кварталов были опубликованы на первых полосах по всему миру. Композиция таких снимков использовала широкий план, чтобы подчеркнуть масштаб бедствия.

Этот визуал показал то, что Вирилио называет «масштабной катастрофой как первой медийной формой».

Original size 940x593

San Francisco Earthquake Newspaper Front Page 1906

Телевидение впервые сделало катастрофу мгновенным поздним опытом: миллион людей узнают о трагедии одновременно. Для Вирилио это и есть медиакатастрофа. Событие продолжается в знаке дольше, чем в реальности.

Самый яркий пример CNN и события 11 сентября 2001 года. Кадры падения башен, транслируемые в прямом эфире, повторялись бесконечное число раз.

Original size 1920x1080

11 сентября 2001 года

Алгоритмы социальных сетей работают по принципу эмоциональной приоритетности. Это означает, что тревожный контент распространяется быстрее всего.

Видео о катастрофах, тревожные ролики, карты эпидемий, всплывающие уведомления, всё это соответствует логике Вирилио: страх это форма данных, которая перемещается с максимальной скоростью.

Original size 850x703

The New York Times 2018

Исследование показывает, что страх в медиа не появляется случайно, его создают сами способы, которыми работает передача информации. Чем быстрее и ярче медиа показывают события, тем сильнее становится ощущение угрозы. Это подтверждает идею Пола Вирилио о том, что каждая новая технология не только сообщает о катастрофах, но и создаёт их особую медийную версию.

Заключение

Проведённое исследование показало, что страх является одной из ключевых эмоций, вокруг которой строится медиаповестка разных эпох. От гравюр XIX века до прямых телевизионных трансляций, медиа не просто фиксируют угрозы, но и активно конструируют визуальные образы катастрофы, задавая зрителю определённый эмоциональный режим. Исторический анализ демонстрирует, что визуальный язык страха меняется вместе с технологиями, но его базовые принципы остаются неизменными. В ранней печати страх формировался через драматические гравюры и иллюстрации, которые подчёркивали масштаб и хаос бедствий. В начале XX века фоторепортажи войны и изображение эпидемии испанского гриппа сделали страх более документальным и убедительным. Радио показало, что паника может возникать даже без изображения, только за счёт формата экстренного сообщения. Теория Пола Вирилио помогает объяснить, почему страх так легко становится доминирующей эмоцией медиасреды. Вирилио утверждал, что скорость коммуникаций сама по себе производит катастрофу, делая её частью информационного потока. Чем быстрее распространяется медиа, тем быстрее и интенсивнее распространяется страх. В итоге исследование позволяет увидеть, что страх в медиа — это не только реакция на события, но и результат самой природы медиакоммуникации. От печатных иллюстраций до телевизионных экстренных выпусков страх становится визуальным инструментом, который сопровождает общество на всех этапах развития коммуникационных технологий и остаётся одним из основных способов, через которые медиа влияют на восприятие мира.

Источники

Bibliography

Show

Вирилио П. Информированное тело: философия скорости. — М.: Логос, 2004.

Вирилио П. Эстетика исчезновения. — М.: Ад Маргинем, 2013.

Маклюэн М. Понимание медиа: Внешние расширения человека. — М.: Канон-пресс-Ц, 2003.

Зверева Г. В. Визуальная культура XX века: медиа, образ, восприятие. — М.: Академический проект, 2012.

Устюжанина Е. А. Газетные иллюстрации и визуальный образ катастроф в российской прессе XIX века // Вестник МГУ. Серия «Журналистика». 2018.

Козлова М. А. Ядерный страх в визуальной культуре СССР 1950–1960-х // Новое литературное обозрение. № 152, 2020

Ефремова А. Ю. Образ катастрофы в массовой культуре и медиа // Гуманитарные исследования. № 4, 2019.

Рогова Д. Ю. Алгоритмы страха: что продвигают рекомендательные системы // Журнал «Медиасреда». № 1, 2021.

Аникина О. П. Мемы-катастрофы: визуальная культура тревоги в цифровом пространстве // Медиакультура. № 2, 2023.