Диалоги вечности
Музеи истории искусства призваны рассказывать зрителю, что и как происходило в искусстве. В этом плане классическая история искусств рассказывается через некую периодизацию: с первобытных времен до современности. Показывая определенные цивилизации, культуры и стили, построение постоянных экспозиций становится неким паттерном, а все остальное либо забывается, либо экзотизируется. Но не так давно подобную систему взглядов на историю искусства начали активно критиковать и пересматривать, добавляя в неё новые культуры и течения, дискурсы и контексты.
Перерабатывая привычные паттерны истории искусства, кураторы музеев, например, расширяют географический ареал искусства, вводя постколониальную оптику или «локальный поворот», увеличивают хронологические рамки или пересобирают экспозицию через тематико-визуальной оптику, находя соответствия в смыслах, структурах, пространствах и других свойствах произведений.
В каждую новую эпоху, музеям надлежит заново изобрести себя, собственную идентичность, отвечающую запросам времени, и по-новому переродить те смыслы, хранение которых является неотъемлемой частью любого музея. Но перед началом пересматривания коллекций, смены экспозиций и пертурбаций во внутренних системах музея, есть необходимость отрефлексировать само состояние постоянной экспозиции.
Диалог, возникающий между залами постоянной экспозицией и современным искусством, порождает необходимую рефлексию о состоянии экспозиции и о взаимоотношениях с произведениями искусства. Но диалог проходит не только в экспозиции, произведения современных художников обращаются и к самому музея, его идеям консервирования и хранения, создания новых смыслов и мифов.
ГМИИ им. А. С. Пушкина
Музей отражает классическое построение истории искусств, со своеобразной периодизацией искусства, при этом в самой экспозиции встречаются смешения несколько периодов, подобно Итальянскому дворику, обусловленные архитектурными решениями.
Магдалена Джетелова Одомашнивание пирамиды, 1991-1995
Одомашнивание пирамид (или Пирамиды) — это коллекция пирамидальных скульптур и инсталляций, разбросанных по всей Европе. Пирамиды из красного кварцевого песка впервые были показаны внутри Музея прикладного искусства в Вене. Красный кварцевый песок заполняет пространство музея, накапливаясь на перилах, лестницах и коридорах, падая через пространство, словно лавина.
Илл. 1: «Одомашнивание пирамид», Музей прикладного искусства Вены, Австрия, 1992 Илл. 2: Эскиз к «Одомашниванию пирамид», 1992
Работа исследует идею «одомашнивания», при которой представляется вся пирамида на основе небольшой секции, видимой в экспозиции. Так одомашнивание можно представить как способность человека познать пирамиду, обойти ее со всех сторон. Работа стала визуальной метафорой брать важные части истории и помещать их в музеи, как артефакт, очищая от смыслов и контекстов.
Леандро Эрлих Облако, 2012-2024
Облако переносит мир природы внутрь, разрушая и расширяя отношения между землей и небом. Там мы обнаруживаем изменчивую красоту: игру света, цвета, объема и погоды. Облака создают повествование: мягкие и белые, темные и грозовые. Двенадцать листов печатного стекла вместе изображают многослойное облако.
Илл. 4: Леандро Эрлих, Облако, Италия, 2012 Илл. 5: Леандро Эрлих, Облако, Япония, 2012
Работа отталкивается от изменчивой красоты природы и фиксирует ускользающий момент в вечности с помощью фотографии, создавая поле интерпретаций. Используя воображение эти агрегаты газа и пара, приобретают новые смыслы, значения и формы. Работа оммаж красоте природы и ее таланту к постоянным изменениям, отсылает зрителя к желанию человека сохранить любой ценный скоротечный момент.
Селест Бурсье-Мужено Революция, 2015
Селест Бурсье-Мужено представляет «Революция» как экспериментальную экосистему, которая раскрывает постоянно меняющееся состояние природы через звук, свет и движение. Выставка переносит зрителей в потусторонний оазис растительности, где деревья были освобождены от своего изначального места обитания, а их корни обнажились снаружи павильона и на полу галереи. Низковольтный электрический ток заставляет деревья двигаться внутри павильона, создавая электрическую шелестящую звуковую среду, где посетители могут найти место для отдыха на полукруге окружающих ступеней. Проект был представлен на Венецианской биеннале искусств 2015 года, во французском павильоне.
Илл. 7-8: Селест Бурсье-Мужено, Революция, Италия, 2015
Работа переносит зрителей в оазис, где деревья освобождены от своего изначального места обитания. Инсталляция визуализирует идею о том, что растения способны манипулировать окружающей средой непосредственно вокруг себя, чтобы лучше соответствовать своим потребностям. В этом случае, произведение искусства становится поводом поразмышлять, что будет с музеем, если на первое место поставить удобство каждого отдельного артефакта.
Пьер Юиг Невозделанное, 2011–2012
«Невозделанное» это тотальная инсталляция, включающая в себя человека, двух собак, несколько штабелей бетонной плитки, а также множество других составляющих, разбросанных посреди буйно растущей в грязи зелени. Центром этой инсталляции стала скульптура полулежащей обнаженной женщины с гигантским пчелиным роем вместо головы. Пьер Юиг расположил проект на заброшенном участке парка Карлсауэ в Касселе, в рамках 13-й «Документы».
Илл. 10-11: Пьер Юиг, Невозделанное, фрагмент инсталляции в парке Карлсауэ, Германия, 2011–2012
Идеей «Невозделанное» является «роевой» разум, и населявшие его существа вступившую во взаимосвязь с окружающей средой. «Невозделанное» сопротивляется собственной бесперебойной работе, создавая зрелище гибели смысла. Так работа вступает в спор с уже устоявшими смыслами и предлагает полностью отойти от стандартных формулировок, и посмотреть на музей как на единую систему улья, в которой отсутствует линейность построения.
Таус Махачева 4’224,92 см² де Дега, 2020
в кантональный музей изящных искусств Лозанны (MCBA) была показана инсталляция Таус Махачевой, посвященная истории коллекции музея. Для Лозанны Таус Махачева создала проект, отталкиваясь от размышлений о прошлом, культуре и колеблющейся ценности искусства, опираясь на коллекцию MCBA. Название выставки отсылает к исчезновению 4`224, 92 см² из пастели Эдгара Дега из коллекции MCBA в какой-то момент между инвентаризацией, проведенной после смерти художника, и приобретением работы музеем в 1936 году. Инсталляция Таус Махачевой почти полностью состоит из ткани, среды, которая защищает и окутывает, в то же время сохраняя потенциал раскрытия.
Илл. 13-14: Таус Махачева, 4’224,92 см² де Дега, Швейцария, 2020
Работа является результатом исследования истории коллекции процессов реставрации, перемещения в новые экспозиции и упаковки произведений искусства. Художница также акцентирует внимание на людях, которые были причастны к коллекции, от музейных сотрудников до дарителей. Так работа пересматривает оптику повествования о музеях, ставя на первый план людей и внутренние процессы, которые часто опускаются в рассказе об истории искусства.
