— Мне хотелось показать себя не просто как дизайнера, что смотрите, я могу делать красивые шмотки, а как человека, которому небезразличен современный социальный контекст, современный политический контекст.
Кирилл Останин — выпускник направления «Дизайн одежды» в Школе дизайна ВШЭ, который уже с первых шагов в профессии заявляет о себе дерзко и искренне. Сегодня Кирилл размышляет о месте молодого дизайнера в стремительно меняющейся индустрии, раскрывает источники вдохновения и делится честными мыслями о вызовах моды будущего.
В этом интервью он расскажет о своём творческом пути, дипломе как билете в индустрию, поиске идентичности и о том, зачем современному дизайнеру всегда оставаться открытым новым идеям и миру вокруг.
Расскажите, чем вы сейчас занимаетесь?
Я работаю вместе с девочкой, которая раньше работала в Ushatava. Потом она вышла из штата и организовала свою дизайн-студию. И я работаю с ней в крепком сотрудничестве. Мы берем разные проекты, разные бренды и предлагаем им дизайн. То есть мы как такая дизайн-лаборатория на аутсорсе. Мне очень нравится. Я считаю, что мне повезло. Это, наверное, в моём случае лучший вариант работы, который мог быть для меня. Поэтому всё супер. Saint Martin’s, да, было. Я поступил, даже получил грант. Но не достаточно большой.
Это был крутой опыт на самом деле. Я не знаю, можно ли дать такой совет, но если кто-то хочет поступать и не уверен, что он сможет поехать или что-то ещё — в любом случае это гениальный опыт, потому что те вопросы, которые мне задавали в процессе поступления.
До интервью, когда я перелистывал портфолио, писал все эти мотивационные письма, — это было суперполезно, потому что ты помещаешь себя из Вышки в мировой контекст, пытаешься понять: а я вот как-то… Что я? Да, белый дизайнер из России. Что я могу предложить на мировую арену в 2025 году? И это очень полезно, поэтому это был совершенно идеальный опыт.
У меня немного поменялись планы. Недавно я съездил в Париж — это была моя первая поездка туда. Раньше я его не рассматривал.
У меня там уже достаточно много друзей, которые работают именно в индустрии. По-настоящему. Я с ними тоже обсуждал выступления и в целом планы на будущее. Я их спрашивал: «Это хорошо, а всё-таки… Если бы вы ещё раз проходили по заспечению в Гонконге, в CSM или в AFM, то что бы выбрали?» Они, наверное, всё-таки выбрали AFM, потому что вся мода сосредоточена именно здесь, в Париже — местах, где ты будешь работать.
К тому же это дешевле из-за курса. У меня там значительно больше социальных связей. Поэтому Париж оказался очень рациональным выбором. Так что да, я поступаю.
Как повлияла ВШЭ на ваше видение и формирование стиля?
Вообще изначально мода меня интересовала как форма эскапизма. Для меня мода всегда была какой-то фантазией, каким-то кутюром, — все эти, знаешь, божественные женщины и так далее. Потом я пришёл в Вышку, моим куратором была Катя Сычёва, и ей все эти идеи были чужды. Она просто начала задавать вопросы: — Что ты такое? Зачем ты это делаешь? Почему? Откуда вообще пришёл? Почему мальчик из Екатеринбурга, из сортировки, индустриального окраинного района, вообще занимается кутюром?
Мы стали разбирать этот вижн, и моя мода стала действительно более осмысленной, более критической. Поэтому сейчас я не могу просто сказать: «Знаете, я вдохновился такой картиной, и теперь сделаю это платье». Я не могу. Почему именно эта картина? Это вообще релевантно сегодня? Для кого я это делаю?
Вышка — это, так сказать, самое современное обучение, которое есть в России. Я с другими не сталкивался, но могу сказать, что оно релевантно на мировом уровне, потому что именно такой подход к проектам помог мне, в том числе, с Парижем и с CSM.
Какие навыки и знания, полученные в ВШЭ, оказались наиболее ценными для вас и вашей карьеры?
Селф-менеджмент какой-то. Да, я понял, что Вышка — это очень свободная структура. То есть у тебя есть ТЗ и дедлайн экзамена, а всё остальное время — в свободном режиме. И часто меня это бесило. Я думал: «Да как так? Нам нужны какие-то промежуточные экзамены…»
— Может быть, еще один совет — это сфокусироваться не только на дизайне, но еще и на логистике работы: последовательности процессов и соблюдении дедлайнов.
Чем больше дедлайнов в этой структуре, тем, скорее всего, стабильнее мы будем приходить к результату. Но поскольку такой структуры не было, приходилось выстраивать её самостоятельно — и не всегда удачно. На самом деле это очень большая работа, и часто она выполняется даже неосознанно. То есть тебе приходится это делать, но при этом ты не вкладываешь в это достаточно фокуса.
Каких навыков или знаний вам не хватало при приеме на работу?
Мы все такие креативные, крутые, концептуальные — и это хорошо, потому что, мне кажется, сейчас есть тренд на то, чтобы делать коллекции более осознанно. Чтобы это было не просто бизнесом, а хотя бы минимальным рассказом. Ну, чтобы не было просто «лайма». Хотя Lime — тоже отдельная школа. Моё отношение к Lime изменилось после выпусков. Это круто, но мне очень не хватало настоящей работы с документацией и понимания процесса производства.
Так получилось, что я попал не в такую структуру, где меня бы кто-то обучал, а пришлось начинать с нуля — это как барахтаться. Возможно, если есть возможность получить такой опыт во время летних каникул — просто прийти и хотя бы отдалённо понять, что происходит — это супер. Потому что мост между обучением и индустрией, возможно, пока не очень прочный.
Мне кажется, в университете существует снобское отношение к Lime. Наверное, потому что они много копируют. Да, весь масс-маркет, если хочет выжить и зарабатывать, работает именно так. Это просто модель, которая существует не только в России, но и во всём мире.
А что у Lime? Lime — отдельная школа, фактически отдельный университет, потому что люди, которые выходят из Lime, — это очень ценные сотрудники. И к этому неправильно относиться пренебрежительно. У меня есть друг Дима Ковалёв, который выпускался на год старше меня. Когда мы с ним встречаемся и обсуждаем бизнес-часть или продажи бренда, у меня рядом с ним нет даже близко таких компетенций.
Например, я не понимаю, что, когда и как продаётся. Был удивлён, когда узнал, что женская зимняя коллекция выкладывается раньше, потому что женщины смотрят и примеряют вещи заранее, а покупают ближе к концу августа или в начале осени. Мужская же коллекция выкладывается сразу с похолоданием, иначе она просто будет висеть. Вот таких тонкостей, понимания психологии покупателя у меня нет. А в Lime всё это тщательно нарабатывают — и это здорово.
Lime — очень крутая система, я так думаю. Если есть возможность не крутиться в Вышке, а пойти поработать в Lime год, полтора, два, а потом уже идти развивать индустрию — это идеальный путь.
Как вы нашели свою первую работу после выпуска?
У меня была Лида, она вела арт-практику, и в какой-то момент она говорит: «Кирилл, не хочешь поработать? Решайся». Тогда она работала в Эдеме. Эдем — это, вроде, кутюр… Да, вот вчера проходил мимо. А, да? Да, периодически прохожу, и Лида сама рассказывала про Эдем и про то, что у неё там происходит.
Я там был помощником дизайнера — у меня не было кейсов, когда я выкидывал изделия, скорее занимался поиском тканей, подбором mood board и чем-то подобным. Это было прикольно, и я могу сказать, что это сильно помогает мне сейчас в работе. Хотя область кутюра и область ready-to-wear всё равно отличаются, даже на уровне процессов.
Я постоянно чувствовал себя бедным. Потому что я прихожу, а там ставят свои четыре айфона и на стол — пять миллионов. А я такой… со своим разваливающимся чехлом или с трещиной на стекле думаю: «Здравствуйте, я буду делать платье за 10 миллионов. Что хотите, сейчас всё будет».
Но были интересные случаи. Например, однажды у меня был кейс: мне дали платье, которое я вел полностью с самого начала, и я его сделал. Мы уже всё примерили, и было всё супер. Платье начало шиться, и вот девушка приходит на примерку, потом уходит на какой-то звонок, а возвращается вся в слезах — её жених изменил, свадьбы не будет, платье непонятно куда девать, и я остался без кейса. Не знаю, говорю, скандал. Это, конечно, интересно. Но происходило, кстати, параллельно с обучением, и это была жесть. Я просто не успевал учиться, было сильное выгорание.
Как вы справлялись с первыми трудностями и неудачами на работе?
У меня есть два контрастных опыта. Первый случился на третьем курсе, в самый начальный период войны. Я тогда почти пропустил два модуля. Сдал первый по Дрису Ван Нотену, по ДНК, а дальше просто не понимал, что делать. Я ходил в универ, что-то шил, что-то придумывал, и не понимал, зачем я это делаю — не видел вообще никаких перспектив в жизни. Всё было плохо. Причём, знаешь, физически чувствовал себя нормально. Даже ходил к каким-то дорогим врачам, они говорили: «Чувак, у вас на химическом уровне всё в порядке. Погуляй, покури».
Контрастный опыт — последний год. На работе на самом деле очень тяжело. Очень стрессовая атмосфера, потому что процессы и структура только выстраиваются, много стресса, большая текучка кадров. Люди приходят из мест, где у них была стабильная зарплата, понятная структура, рабочее время с такого-то по такой-то; они приходят в этот полный хаос, быстро выгорают и теряют мотивацию, что, конечно, передаётся всем остальным. Но я понял, что за последний год у меня появился какой-то иммунитет к этому: люди вокруг нервно курят, дрожащими руками после того, как наорали друг на друга, а я с чашкой чая бегаю рядом — какой прекрасный день, ребята! Ромашка подействовала.
Я думаю, что в обоих случаях всё упирается в наличие или отсутствие цели. Потому что-то, что помогало мне на работе не замечать стресса, никак на меня не действовало именно благодаря цели поступления и переезда. Я понимал: да, сейчас творится жесть, но глобально, если посмотреть со стороны, у меня есть вектор, по которому я двигаюсь, есть опыт, который я получаю. Поэтому всё это, знаешь, какая-то суета…
Тогда цели не было совсем, и вернуть себе хоть какую-то мотивацию — это была долгая работа с терапевтом. Поэтому, чтобы как-то зафиксировать для себя: зачем вообще всё это — наверное, это и есть способ. Я понимаю, что это, может быть, звучит очень абстрактно, и что сложно просто сесть и сказать себе: «Блин, точно, я же работаю ради этого».
Какие советы вы можете дать студентам по поводу прохождения стажировок? Куда стоит идти за хорошим опытом?
Хороший вопрос, не знаю, возможно, это зависит от целеполагания. Какие у человека цели? Хочет ли он понять, как делать продаваемую одежду, или углубиться в крафт и понять, как вообще работает бизнес? К Леониду круто идти, если ты понимаешь: я хочу небольшой бренд, который будет функционировать сам по себе. Я хочу понять, как выстроить эту экосистему.
Вообще, мне кажется, круто хоть что-то делать. Куда бы ни пошёл, даже не знаешь, какой урок тебе понадобится, пригодится.
Как вы оцениваешь роль нетворкинга в карьере?
Со всеми, кого видишь. Вообще, я никогда точно не знаю, куда выстрелить и с кем. Потому что, не знаю, мне кажется, во многом индустрия работает в глубокой защите от варкинга.
Я знаю, что ты сейчас скажешь, и, скорее всего, это работает совсем по-другому, если говорить о развитии с точки зрения имиджа дизайнера, который может что-то сделать. Ты просто появляешься, знакомишься со стилистами, и они такие: «Блин, у меня тут есть заказ для клиентки. О, я знаю этого!» И у тебя есть один вариант из одного. Поэтому чем больше знакомишься — тем лучше. Меня, на самом деле, Париж заразил и научил этому. Париж похож, как я говорю, на одну большую тусовку: ты всегда с кем-то знакомишься, у тебя всегда либо сигарета, либо бокал в руке.
Ну, я не знаю. Просто надо научиться видеть во всех друзей и не быть вот этим: «Ой, я не хочу написать», или «Зачем мне это? Я такой талантливый». Это ни к чему. Друзья нужны всегда.
Что вы можете посоветовать студентам при выборе темы для дипломной работы?
Я делал проект на острополитическую тему. Кстати, я смотрел сегодня твой диплом. Я прекрасно понимал, что столкнусь с цензурой в России, что меня не будут репостить и не факт, что я вообще окажусь на показе. Хотя, что смешно — расскажи Богу о своих планах, он посмеётся. Несмотря на всю эту цензуру и страхи, мой диплом каким-то образом оказался в музее в Крыму. Да, непонятно, что он там делает, но это весело.
Возвращаясь к целеполаганию: я изначально знал, что буду поступать, и хотел показать себя не просто как дизайнера, который может делать красивые вещи, а как человека, которому небезразличен современный социальный и политический контекст. Человека, который готов высказываться, возможно, вопреки ограничениям. И это сработало: я поступил, получил грант и поступил второй раз. Я не упомянул, но хотел бы сказать, что вошёл в шорт-лист на стипендию — там отобрали всего 4 человека, и я получил отказ. Но я вошёл в шорт-лист, а это уже победа. Мог выиграть 15 тысяч евро, но не получил. Тем не менее, я был близок. А ты оцени это — вот и в этом плане считаю, что мой диплом достаточно успешен.
Потом у меня было много сомнений, что, возможно, я не смог выразить всю ту красоту, которую хотел. Мне кажется, диплом получился достаточно формальным, чопорным, по схеме. Но, возвращаясь к изначальной идеи, он выполнил поставленную задачу. Это прекрасно. Это не последний проект, который я делаю, и это не была моя главная задача. Это бы меня, наоборот, испугало, если бы я не прошёл. С помощью этого диплома я поступил, и это здорово.
Есть теория людей, которые тоже подавались и как-то поступали, но у них изначально не было такой цели. Они говорят: «Ну вот, как бы, просто пройти тот диплом, который сделал». Я понимаю, что такой диплом работает гораздо хуже, потому что это было из разряда: «Вот, я вдохновился таким-то искусством и сделал красивую картинку». И что дальше? Как ты полезен? Какой в этом смысл? Как ты вообще полезен на мировой арене? Ну да.
Для меня это было поступление. Если для кого-то цель — сделать диплом, который продастся, — супер, это гениальная цель. Это моя цель. Это здорово, я даже завидую, потому что не мог совместить эти две цели. У тебя скорее повестка, такой флаг. Да, да, да. Если кто-то сделает диплом, который кто-то наденет, — супер.
Короче, диплом крутой тогда, когда это не просто красивая картинка для сайта портфолио, а когда у него есть какое-то воплощение в реальную жизнь, и для этого нужна цель в мире. Поэтому, наверное, такой подход.
Как лучше выстроить работу над дипломом чтобы все успеть?
Мне казалось, что я достаточно хорошо этим владею, но сейчас понимаю, что нет. Например, на работе так получилось, что мне нужно было выстроить производственный календарь, хотя этим занимается другой человек, не дизайнер. Ну, как обычно. Да. И это действительно по датам. В моде, я этого не знал, всё считается в неделях. Типа на 12-й неделе мы должны сдать то-то. Такая-то неделя от начала года. И это большая таблица, в которой прописаны все этапы — от концепции, расчёта бюджета и так далее, через всё производство, даже до продаж и анализа продаж, то есть весь цикл коллекции, расписанный по неделям.
Это так круто, когда видишь эту графику того, как нужно работать. У меня такого не было, я мог максимум планировать на неделю и сказать: «Наверное, тогда-то дедлайн сделать эскизы». Почему? Чем это обосновано? Просто каким-то внутренним стрессом, что иначе не успею.
Если есть возможность обучиться тайм-менеджменту заранее, чтобы был понятный временной план и ограничения, это супер. Мне кажется, сейчас это не так. Потому что я бы так делал свой диплом, если бы делал его сейчас. И я так сделаю. Собственно, для этого мы и делаем всё это.
Мне кажется, очень важно держать контакт с реальностью, потому что был момент, когда я немного увлёкся и думал, что нужно сделать максимум — быстрее, выше, сильнее. Решил замахнуться на видеокампейн. Это несложно глобально — просто найти правильных людей. Мне казалось, что у меня очень мало времени, и я вышел на первую попавшуюся девочку. Но это было отвратительно, потому что она занимается коммерческой съёмкой, и мы с ней персонально очень плохо сошлись. Мне кажется, она хотела за мой счёт сделать себе работу в портфолио: выставила мне огромный счёт. Съёмка у меня вышла очень дорогой.
Сначала под 300, потом под 500 тысяч. Боже. В какой-то момент я понял, что у нас уже собралась команда, обсуждаются выезды — не просто мы приедем в какое-то время на какую-то локацию, а будет целый фургон с бьюти-туалетом, отдельное пространство для мейк-ап-артиста, у нас вот такие модели. Причём, знаешь, в чём прикол?
У нас был конфликт. Я говорю: «У меня такая острая тема, мы не можем не включить людей, о которых идёт речь». А здесь такая ситуация: если мы их включим, работа не станет массовой. Мы должны сделать так, чтобы она «стрельнула». Поэтому даже компромисс по героям был.
Я понимал, что готовится работа, над которой я не имею контроля, за счёт родительских денег — огромных сумм, но которая не даст мне никакого профита. Если бы я показал её в лотере, меня бы спросили: «Почему у вас в тренче фэггот ходит, или белые цветы — девочки? Какой в этом смысл?» И что бы я ответил? «Ну, знаете, меня заставили». Да, меня заставили. Забрали деньги. Да, да, да. Вот так это, наверное, и ощущалось, и я просто вовремя не остановился.
Надо было выделить себе деньги, отойти, подышать и сказать: «Пошли все нахуй». Да, это важно. Потому что я даже не знаю, что тот факт, что эта работа не случилась, — он абсолютно случайный.
Я помню, как ехал в такси и чувствовал облегчение. Думал: «Господи, спасибо этой идиотской случайности, что мы ничего не будем снимать». — О, да. Но это был большой стресс. Я помню, как приходил домой, просыпался, плакал, шёл в универ, что-то делал, снова плакал. Вечером приходил домой, у меня кровь из носа от стресса. Короче, это был… тайм-менеджмент.
Какое самое важное открытие вы сделали для себя во время учебы в ВШЭ?
Я считаю, что важно сшить сам. В чём разница? Рисовать картинку может любой. В дипломе у меня два тренча. Один из них — более сложный, потому что он прозрачный, без подклада, и всё нужно тщательно обрабатывать. Я сделал его самостоятельно. А второй сдал на отшив, потому что, во-первых, не успевал, а во-вторых, подумал: «Ну, я знаю, как он делается, просто по времени не успеваю».
Вообще, кстати, эта работа дала мне понимание, как коммуницировать с людьми, которые делают продукцию для тебя. Если раньше я просто мог дать эскиз, дать лекала, дать, может быть, какие-то ужасные тех рисунки и сказать: «Всё, давайте!» — мне казалось, что я такой бог и подготовил кучу всего. Ничего подобного! Там такая документация! В этом плане работа была очень полезной и прикольной.
Вот если бы вы могли вернуться в прошлое и дать себе совет в начале обучения, что бы вы сказали?
Мне кажется, я очень сильно сопротивлялся в начале обучения. Меня буквально ломало. Я помню все эти истерики, я помню, как рыдал. Мне казалось, что я-то знаю, о чём делаю, а вот Катя — нет. У неё своё, какое-то странное видение. Сейчас я понимаю, что это не очень полезный майндсет — считать университет просто платформой для того, чтобы показать свой vision. Это не так.
Университет — это такой блендер, в который ты себя помещаешь, чтобы понять, из каких элементов состоишь, на что тебя разломает, на какие частицы. Это тренировочное поле, большая лаборатория. Поэтому я бы сопротивлялся, если бы мне сказали: «Нет, давайте всё с нуля, с самого начала». Тогда надо действительно начать сначала.
И потом часто нужно доверяться процессу вслепую. Когда ты не понимаешь, что делаешь, — просто делай, а потом уже фиксируй результат.