Original size 1140x1600

МОЗАИКА И ИГРА

visual research

style

mosaic

history of art

materials and techniques

byzantine mosaics

The project is taking part in the competition

Визуальные исследования (24 ноября)

МОЗАИКА И ИГРА: от античного «обмана зрения» до христианских символических сценариев

Мозаика редко воспринимается как медиум, способный вовлекать зрителя в активное действие. Мы привыкли к ней как к «фоновому» искусству: украшению пола, стен или сводов. Однако в действительности мозаика с самого своего появления развивалась как инструмент визуального взаимодействия — она строила отношения с человеком, направляла его движения, провоцировала реакции, заставляла угадывать и участвовать. Именно эта «игровая» природа делает её ранним прообразом интерактивных медиа.

Как работает игра в искусстве?

Игра в мозаике не имеет отношения к настольным развлечениям или правилам, как мы это понимаем сегодня. Это — способ заставить зрителя действовать: смотреть внимательнее, сравнивать, распознавать, вступать в символический диалог. Античные мастера создавали изображения, предполагающие участие — эмоциональное, мысленное или пространственное. В этом смысле игра выступает не жанром, а принципом, формой отношения между человеком и визуальным образом, существовавшей задолго до появления термина «искусство».

Original size 1585x1190

Фрагмент мозаики из Антиохии с павлинами и виноградной лозой. Римский период, III–V вв. н. э., Антиохия (совр. Турция). (сюжет-приглашение к чтению символа)

Игра как оптический трюк Рим изобретает «диджитал» задолго до экранов

Оптическая игра была одной из первых стратегий, с помощью которых мозаика становилась интерактивной. Мастера стремились не просто передать предмет, а вызвать у зрителя ощущение реальности настолько убедительное, чтобы спровоцировать мгновенную реакцию. Так возникла trompe-l’œil — техника обмана зрения, когда изображённый объект кажется настоящим. Для древнего зрителя это было не просто эффектом, а вызовом: глаз ошибался, но сознание должно было догадаться, что перед ним иллюзия.

1. «Cave Canem». Дом трагического поэта, Помпеи. I век н. э. 2. «Cave Canem». Помпеи, I век н. э. Вариант из частного дома. (игра со страхом: собака «выпрыгивает» из пола.)

Входя в атрий и замечая собаку, зритель на долю секунды испытывал эмоциональный рефлекс — остановку, настороженность, даже страх. Эта пауза и была частью игрового механизма. Мозаика вступала в прямую коммуникацию с человеком, словно проверяя его внимательность. Она управляла ритмом движения, эмоциональным состоянием. Такой оптический трюк превращал статичное изображение в динамическое событие, а зрителя — в участника маленькой визуальной сцены.

Original size 1536x1152

Мозаика с трёхмерным эффектом. Дом Фавна, Помпеи. I век до н. э.

Помпейский 3D-пол с «кубами» превращает геометрию в игру восприятия: плоскость выглядит то объёмной, то проваливающейся. Мозаика заставляет зрителя постоянно выбирать интерпретацию, делая само видение главным участником игры.

«Неприбранный пол». Римская напольная мозаика, II–III вв. н. э. Геометрически разложенные предметы (скорлупа орехов, ракушки, мусор). Происхождение: римские виллы и дома Кампании.

Имитация мусора на полу — один из самых остроумных примеров античной игры с восприятием. Гости дома нередко пытались стряхнуть «соринки» или отойти, чтобы не наступить на якобы настоящие предметы. Это простая, почти бытовая провокация, построенная на мгновенном рефлексе узнавания. Мозаика становилась зеркалом наблюдательности: распознает ли человек обман? Замедлит ли шаг? Эта мини-ловушка делала изображение интерактивным, вовлекая человека в короткий, но острый акт участия.

Игра как сюжетная головоломка

Помимо оптики, античные мозаики создавали сложные композиции, требующие «чтения». Такие сцены функционировали как повествовательные ребусы, где зритель восполнял недостающее — вспоминал миф, восстанавливал последовательность действий, сопоставлял детали. Это превращало мозаичную поверхность в пространство логической игры: изображение работало как история, которую надо собрать по фрагментам. Здесь зритель тем самым становился соавтором смысла, а мозаика — полем для умственного движения.

Original size 3264x1402

Фрагмент мозаики из Антиохии с павлинами и виноградной лозой. Римский период, III–V вв. н. э., Антиохия (совр. Турция).

Образ-игра: когда символы образуют сеть

Такие мозаики строятся по принципу символической сетки: каждый элемент имеет собственный смысл, но вместе они создают «партитуру», которая читается постепенно. Павлины символизируют бессмертие, виноград — Евхаристию, круги — идеальный порядок. Глаз переходит от элемента к элементу, как игрок по клеткам в настольной игре, постепенно складывая общее значение. Это не линейный сюжет, а многослойная система, которая требует внимания, знаний и способности сопоставлять образы. Именно в этом и заключается её игровая природа.

Тесей и Минотавр. Дом Лабиринта, Помпеи. I век н. э. Тесей и Минотавр. Дом Лабиринта, Помпеи. I век н. э. (фрагмент).

Лабиринт как модель игры-разгадывания

Сюжет Тесея и Минотавра — один из самых «игровых» в античном визуальном языке. Лабиринт — это не просто место действия, а метафора самой логики восприятия. Глаз зрителя блуждает по контурам, сопоставляет фигуры, ищет композиционный центр. Так мозаика заставляет человека повторить путь героя: войти, осмотреться, попробовать найти правильный поворот. Здесь игра строится на когнитивном действии — разгадывании структуры, что делает зрителя участником мифа, а не сторонним наблюдателем.

Original size 500x371

Лабиринт Кносса. Крит, Греция. Мифологическая реконструкция.

Игра как путешествие по символам

Лабиринт Кносса — не только археологический объект, но и устойчивый образ, многократно воспроизводимый в искусстве. В мозаиках он превращается в своеобразную «карту», по которой зритель движется взглядом, отслеживая линии, петли, повороты. Это путешествие формирует у человека опыт прохождения пути — не физически, а мысленно. Благодаря этому мозаика становится пространством игры с ориентацией и памятью. Символы не просто украшение, они включены в механизм восприятия.

Original size 1653x705

1. Морская жизнь. Мозаика из Дома Фавна, Помпеи. II–I вв. до н. э. 2. Римская мозаика с морскими существами. I–III вв. н. э. Происхождение: Восточное Средиземноморье.

Игра в сборку мира из фрагментов

Морские сцены из дома Фавна — прекрасный пример композиции, которая работает как визуальный пазл. Каждая рыба или морское существо — отдельная миниатюра, но вместе они создают подвижную экосистему. Зритель сам «собирает» её взглядом: соотносит размеры, направления движения, определяет, что является фоном, а что — акцентом. Мозаика предлагает не наблюдать мир, а конструировать его. Это движение между частным и общим — фундаментальная игровая механика античности.

Original size 1280x960

Птицы. Декоративная напольная мозаика базилики Аквилеи, Италия. Ок. 313–350 гг. н. э.

Игра в распознавание природных мотивов

Декоративные птицы Аквилеи раскрывают ещё одну грань игры — игру в узнавание. Орнитологическая точность здесь соединяется с орнаментальностью: птицы реалистичны, но их позиции будто «застывшие», как элементы паттерна. Зрителю приходится переключаться между двумя режимами чтения: видеть живое существо и одновременно видеть декоративную схему. Это создаёт эффект двойной оптики, когда смысл мозаики рождается в самом процессе восприятия, а не в заранее заданном сюжете.

Original size 1024x729

Антиохийская мозаика. Хатайский археологический музей, Турция. II–V вв. н. э.

Игра с ритмом и математикой

Антиохийские геометрические мозаики основаны на повторении, симметрии и ритме. Однако этот ритм никогда не механический: модули слегка варьируются, оттенки смещаются, линии играют друг с другом. Зритель, следя глазами за последовательностью элементов, испытывает эффект почти музыкального движения. Таким образом мозаика становится визуальной «партитурой», которую человек «проигрывает» взглядом. В этом проявляется удивительная способность античного искусства совмещать логику и чувственность в одной плоскости.

Original size 1080x1066

Мозаика с Соломоновым узлом. Современная работа, вдохновлённая римскими образцами.

Узел как игра с бесконечностью

Соломонов узел — один из древнейших орнаментальных мотивов, который воспринимался как знак неразрывности мира. Его популярность в мозаиках объясняется тем, что он основан на парадоксе: фигура одновременно проста и бесконечно сложна. Глаз не может определить, где начинается линия и где она заканчивается — возникает эффект оптической «головоломки». Эти узлы — не просто украшение, а своеобразная игра с идеей непрерывности, где зритель интуитивно вовлекается в попытку распутать форму, оставаясь внутри её бесконечного цикла.

Original size 1500x1000

Вилла Романа дель Казале, Пьяцца-Армерина, Сицилия. IV век н. э.

Мозаика как пространство правил

Вилла Романа дель Казале — один из наиболее насыщенных примерами того, как мозаика работает по принципу игры. Здесь каждый зал обладает собственной «механикой»: охотничьи сцены выстроены как симметричные пары, процессии движутся по оси, фигуры взаимодействуют по повторяющимся моделям. Человек, переходя из комнаты в комнату, словно перемещается между игровыми уровнями, каждый из которых раскрывает свой тип порядка. В этом проявляется удивительное свойство мозаики — через декор превращать архитектуру в систему правил.

Original size 1987x1313

«Малая охота», мозаика из Виллы Романа дель Казале, ок. 320–350 гг. н. э.

Игра как модель взаимодействия человека и природы

«Малая охота» показывает, как мозаика способна объединять динамические и декоративные элементы. Сюжет построен как серия эпизодов, но они не разделены, а вплетены в единое движение. Животные и люди образуют ритм, напоминающий последовательности в настольных играх: действие развивается по шагам, но без жёстких границ. Это делает зрителя участником тихой тактильной игры — он скользит взглядом вдоль цепочки событий, «переходит» от фигуры к фигуре, будто играя в мягкую стратегию наблюдения.

Original size 1123x748

Океан и Тефида. Мозаика из музея Зевгмы, Газиантеп, Турция. II–III вв. н. э.

Игровая логика мифа

Океан и Тефида — один из самых загадочных дуэтов в римской мозаике. Здесь боги изображены как элементы огромной морской структуры, но взгляд зрителя движется между ними так же, как по игровому полю. Их взгляды пересекаются, линии волн направляют внимание, морские существа выступают промежуточными «клетками». Композиция не просто иллюстрирует миф — она формирует маршрут восприятия. В этом маршруте и рождается игра: человек сам выстраивает связи между фигурами, участвуя в создании смысла.

Original size 3142x1030

Мозаичные полы Космати. Рим, XII–XIII вв.

Геометрия как самая древняя игра

Мастера Космати создали особый тип напольной мозаики, построенной на идее математической игры. Круги вписаны в квадраты, квадраты — в звёздчатые формы, треугольники образуют сложные секции. Взгляд зрителя постоянно переключается между масштабами: от общего плана к мельчайшим вставкам порфира или мрамора. Этот визуальный переход — уже игровое действие. Гармония Космати ощущается не как украшение, а как тщательно продуманная «головоломка», в которую вступает каждый, кто проходит по полу.

Original size 3064x887

Баптистерий Сан-Джованни, Флоренция. XII–XIII вв.

Орнамент как сценарий движения

В баптистериях и раннехристианских базиликах орнаменты часто работали как визуальный маршрут: круги, зигзаги и плетёнки направляли внимание от центра к периферии и обратно. Это был не просто декор, а встроенная «логика пути», которую должен пройти взгляд. Именно поэтому такие мозаики воспринимаются как интерактивные — они не позволяют смотреть статично. Зритель оказывается в ситуации постоянного выбора: куда двигаться дальше, какая линия ведёт к смыслу, где скрыт символ. Орнамент превращается в мягкий сценарий, управляющий восприятием.

Original size 1080x1097

Одна из коринфских мозаик. Коринф, Греция. II–VI вв. н. э.

Original size 1365x1024

Одна из коринфских мозаик. Коринф, Греция. II–VI вв. н. э. (фрагмент)

Комбинаторная игра античности

Геометрические модули — один из самых древних способов создать потенциально бесконечный узор. Мастера использовали понятие «модуля» как единицы, которую можно поворачивать, зеркалить, повторять, создавая ощущение движения. Для зрителя такая поверхность работает как поле комбинаторики: можно «читать» её по диагонали, по кругу, по слоям. Простые формы неожиданно обретают глубину, а визуальный ритм напоминает современные головоломки, где смысл возникает из систематического повторения. Так геометрия превращается в игру.

Original size 2091x2099

«Неприбранный пол». Мозаика с театральными масками, Рим. II–III вв. н. э.

Original size 2560x1707

Мозаика с театральными масками. Помпеи, I век н. э. (фрагмент)

Маски как игроки на сцене пола

Театральные маски — один из самых «игровых» мотивов римской мозаики. Они одновременно статичны и динамичны: выражения лиц словно меняются в зависимости от угла взгляда. Зритель оказывается в ситуации визуального диалога — маски «смотрят» на него, а он пытается понять, что именно изображено: комедия, трагедия, сатира. Это не просто декор, а игра в интерпретацию, где эмоция не задана, а рождается в момент восприятия. Такая мозаика превращает пол в многозначную сцену, а человека — в участника перформативного события.

1. Христограмма Хи-Ро. Раннехристианская символика, IV–V вв. н. э. 2. Корзина с хлебами и рыбами. Церковь Умножения хлебов и рыб, Табха, Израиль. V век н. э.

Потолок со звёздами. Мавзолей Галлы Плацидии, Равенна, ок. 425–450 гг. н. э.

Мавзолей Галлы Плацидии, Равенна. Ок. 425–450 гг. н. э. «Святой Лаврентий», «Добрый пастырь»

Мавзолей Галлы Плацидии, Равенна, ок. 425–450 гг. н. э. «Чаша с голубями», Христограмма Хи-Ро

Христианские мозаики как поле знаков и правил

Христианские мозаики IV–VI веков продолжают античную визуальную логику игры — но теперь игра становится символической. Композиции строятся как поле, где каждый знак имеет фиксированное значение, а зритель «проходит» изображение по установленным правилам. Христограмма Хи-Ро, голуби, павлины, корзины с хлебами — это не просто декоративные мотивы, а фигуры в структурированной системе смыслов. Раннехристианская мозаика действует как интеллектуальная головоломка: она предполагает знание кода, умение прочитать его шаг за шагом, как ходы в тщательно продуманной партии.

Original size 2048x1640

Мозаика из Херсонеса с павлином и цесарками. Херсонес Таврический, Крым. IV–VI вв. н. э. (реконструкция)

В мозаиках Галлы Плацидии и Херсонеса каждая композиция работает как миниатюрная визуальная «игровая карта». Павлины и голуби маркируют победу над смертью, хлебы и рыбы — чудо преумножения, звёздный потолок — пространство вечности. Христограмма Хи-Ро — центральная «фигура», объединяющая поле. Как в игре, символы распределены по зонам: небесное, земное, сакральное. Читая эти мозаики, зритель движется от бытовых мотивов к богословским выводам — и таким образом становится участником символической партии, где итогом является понимание божественного замысла.

Original size 1240x1617

Memento Mori. Мозаика со скелетом и кувшинами. Помпеи, I век н. э. (carpe diem)

Original size 1053x1200

Memento Mori. Мозаика с черепом. Помпеи, I век н. э.

Memento Mori — игра, в которой ставки всегда конечны

В античном мире тема игры нередко пересекалась с напоминанием о хрупкости человеческой жизни. Две мозаики — римский «танцующий» скелет с кувшинами и композиция с черепом, подвешенным над колесом — демонстрируют две версии одного и того же послания. Первая, простая и почти комическая, будто предлагает наслаждаться моментом: скелет держит винные сосуды так, словно приглашает к пиру, где главная игра — сама жизнь. Вторая — значительно сложнее: череп уравнивает богатого и бедного, колесо указывает на изменчивость судьбы, а висящий уровень напоминает о балансе, который смерть неизбежно восстанавливает. Обе мозаики использовали язык визуальных знаков, чтобы «играть» с восприятием зрителя: приглашать к празднику, но одновременно ставить под вопрос саму возможность выигрыша. Здесь мозаика становится не просто изображением, а полем для размышлений — своеобразной игрой в философию, встроенной прямо в интерьер римского дома.

Original size 1430x803

Древнеримские мозаичные поля для настольных игр

Мозаики служили не только декоративными элементами, но и полноценными игровыми поверхностями. В римских домах встречаются встроенные в пол или в каменные лавки tabulae lusoriae — простые сетки или поля с разметкой, предназначенные для настольных игр. Такие доски были частью повседневной жизни: на форуме, в термах, во дворах частных домов. Процесс игры буквально «встраивался» в пространство — линия, орнамент или круг мозаики превращались в поле, по которому передвигали камешки или глиняные фишки. Эти настольные мозаики показывают, что игра была социальным жестом: местом диалога, спором, отдыхом и ритуалом. Мозаика делала игру постоянной частью среды — она не «ставилась на стол», а жила в доме, напоминая о самой природе игры как повторяющегося, циклического действия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: мозаика как поле игры

Визуальные ряды, собранные в этом исследовании, показывают: мозаика — это не только изображение, но и механизм. Она создаёт правила восприятия, предлагает двигаться взглядом, считывать последовательности, распознавать скрытые связи. В античности она могла превращаться в игровую доску, в поздней античности — в символический знак, в романе-предупреждении — в memento mori, а в эллинистических сюжетах — в иллюзию ловкости и случая. Во всех этих вариантах мозаика работает как игра: она задаёт поле, вводит элементы, регулирует внимание. Игра же, в свою очередь, становится способом понять мир через структуру, повторение и риск. Поэтому связь между игрой и мозаикой оказывается не случайной — обе дисциплины строятся на гармонии деталей, на маленьких различиях, из которых складывается новая реальность. Так мозаика превращается в медленную, материальную игру — игру в порядок, смысл и время.

Bibliography

Show

Монографии и научные издания

Ling, R. Roman Painting and Mosaic. London: British Museum Press, 1991.

Dunbabin, K. M. D. Mosaics of the Greek and Roman World. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

Hachlili, R. Ancient Mosaic Pavements: Themes, Issues, and Trends. Leiden: Brill, 2009.

Balty, J. Mosaïques antiques du Proche-Orient. Paris: Éditions du CNRS, 1995.

Spier, J. Picturing the Bible: The Earliest Christian Art. Yale University Press, 2007.

Levi, D. Antioch Mosaic Pavements. Princeton: Princeton University Press, 1947.

Kondoleon, C. Domestic and Divine: Roman Mosaics in the House of Dionysos. Ithaca: Cornell University Press, 1995.

Mango, C. Byzantine Architecture. Milan: Electa, 1976.

10.

Mathews, T. The Early Churches of Constantinople: Architecture and Liturgy. University Park: Pennsylvania State University Press, 1971.

11.

Ward-Perkins, J. B. Roman Imperial Architecture. New Haven: Yale University Press, 1994.

12.

Статьи

13.

Dodge, H. «Mosaics in the Roman World: Creativity and Craft.» Journal of Roman Archaeology 8 (1995): 193–215.

14.

Bardill, J. «The Meaning of Early Christian Floor Mosaics.» Dumbarton Oaks Papers 54 (2000): 175–195.

15.

Wallace-Hadrill, A. «Roman Domestic Decoration: Rooms, Functions and Social Meaning.» PBSR 57 (1989): 160–196.

16.

Haselberger, L. «Spatial Illusion and Perspective in Roman Mosaics.» American Journal of Archaeology 101 (1997): 383–406.

17.

Ovadiah, A. «Geometric Floor Mosaics in the Levant.» Israel Exploration Journal 29 (1979): 1–16.

18.

Каталоги музеев и археологических коллекций

19.

Levi, D. & Stillwell, R. Antioch-on-the-Orontes: Mosaics Catalogue. Princeton: Princeton University Press

20.

Museo Nazionale Romano: Mosaici pavimentali. Roma: Ministero della Cultura

21.

Les mosaïques du Musée du Bardo. Tunis: Institut National du Patrimoine, 2005.

22.

Aquileia: Early Christian Mosaics. Aquileia: Fondazione Aquileia / Museo Paleocristiano Synagogue Mosaics from Late Antiquity. Jerusalem: The Israel Museum

23.

Belting, H. Likeness and Presence: A History of the Image before the Era of Art. University of Chicago Press, 1994.

24.

Gombrich, E. H. The Sense of Order: A Study in the Psychology of Decorative Art. Phaidon, 1979.

25.

Panofsky, E. Studies in Iconology. Oxford University Press, 1939.

26.

Elsner, J. Roman Eyes: Visuality and Subjectivity in Art and Text. Princeton University Press, 2007.

Image sources

Show

https://www.flickr.com/photos/dpirmann/35653054934 (дата обращения 05.11.25)

https://pin.it/7iJOvigqK (дата обращения 14.11.25)