Фактурность в фильмах Алексея Германа-старшего
Внимание: в исследовании присутствуют неприятные кадры с изображением внутренностей человека и прочие сцены, не предназначенные лицам, не достигшим 18 лет. Если Вы обладатель слабой психики, пожалуйста, закройте страницу. Все содержимое работы выполнено исключительно в образовательных целях. Спасибо!
*Антон Владимирович Долин — журналист и кинокритик, признан иноагентом на территории РФ
Алексей Герман-старший: «Кино — это пластическое искусство, искусство поэзии, но не искусство текста». (Аркус, 2022, 404)
Рубрикатор
1. Концепция 2. Пар, дым и дымка 3. Снег и дождь 4. Стекло субъективности 5. Избыточная телесность 6. Вспышки света 7. Заключение 8. Источники
[01] Концепция
Будучи самым непонятым и недооцененным современниками режиссером, Алексей Герман-старший (1938–2013) никогда не строил кадры своих фильмов классическим способом: зачастую зритель не может полноценно разглядеть происходящее на условном переднем плане из-за постоянно «мешающих» глазу объектов: будь то деревья, перекрывающие своими ветвями главного героя, будь то стекло и внутреннее устройство автомобиля, загораживающее вид из окна. Подобное «мельтешение» предметов и явлений, а также в некотором смысле невозможность деления планов на первый и второй за счет композиции, которую Алексей Герман выстраивает в своих картинах, и представляют собой визитную карточку режиссера. Подобная перенасыщенность всего, не только планов, героев, но и визуальных барьеров между зрителем и сценой, использована не случайным образом: данный прием служит созданию гиперреалистичности в сценах фильмов Алексея Германа. Позднесоветскому режиссеру было важно показать быт своих героев, их внутренние ощущения и переживания.
В картинах Германа все это достигается без использования слов и текста — как говорил сам режиссер: «Кино — это пластическое искусство, искусство поэзии, но не искусство текста». Психологизм его кинематографа отражен в этих самых «мельтешениях»: природа и окружающий мир в целом в его фильмах сливаются с человеком и через различные формы, будь то снег, дым или дождь, передают его самоощущение. В кинокартинах Алексея Германа в принципе не может быть ничего случайного: даже, казалось бы, ниоткуда взявшийся клуб дыма имеет место быть. Современники режиссера и актеры вспоминают его, как «дотошного» художника, с которым зачастую было тяжело работать: он выстраивал сцены своих фильмах во всех бытовых подробностях и деталях. Вот на столе кипит чайник и заполняет клубами пара всю комнату, вот запотевшие от мороза окна, внутрь которых словно заглядывает зритель и как бы невольно становится наблюдателем происходящего, а вот снежные хлопья, изображенные на волосах героя и показанные крупным планом. Все это делает кадры фильмов Алексея Германа убедительными и фактурными — настолько, что можно их ощутить, вдохнуть и потрогать.
Данное визуальное исследование нацелено на то, чтобы изучить причину возникновения в кадрах этих визуальных барьеров. Кроме того, его можно назвать попыткой истолкования смыслов подобных «препятствий», через которые пробирается зритель во время просмотра картин Алексея Германа. Структурно исследование поделено на пять смысловых частей: в нем рассмотрены такие приемы, как возникновение в кадре дыма и пара [02], снега и дождя [03], стекол и зеркал [04], избыточной телесности [05] и световых вспышек [06].
[02] Пар, дым и дымка
«Проверка на дорогах» / 1971
Наиболее часто встречающимся визуальным препятствием, придающим фактурность и реалистичность действию на экране, можно отметить присутствие пара, тумана и задымлений в кадре. Подобный эффект символизирует неясность и неопределенность происходящего, а также смутность и внутреннее беспокойство героев. Так, обилие затуманенных сцен характерно для военных фильмов Алексея Германа: война выводит человека из привычного мирного существования и помещает в условия, приводящие к душевному смятению.
Война заставляет человека сделать выбор между выживанием, порой жалким и ничтожным, и собственной честью; между трусостью и подвигом; между благородным спасением народа и подлостью. Все это порождает нескончаемые муки совести, однако Алексей Герман утверждает, что даже в подобных бесчеловечных условиях есть место искуплению. Так, в фильме «Проверка на дорогах» (1971) бывший сержант советской армии со звучной говорящей фамилией Лазарев, ранее предавший свою родину и сдавшийся в руки врага, готов ценой собственной смерти искупить личное «грехопадение». Туман и белая пелена в лесу отражают внутреннее состояние не только «падшего» Александра Лазарева, но и каждого, кто оказался перед лицом неизвестности: никто не был в состоянии предугадать исход войны, а потому в душе всякого солдата переплеталось множество волнений.
«Проверка на дорогах» / 1971
«Проверка на дорогах» / 1971
«Проверка на дорогах» / 1971
«Проверка на дорогах» / 1971
«Проверка на дорогах» / 1971
«Проверка на дорогах» / 1971
Также «затуманенные» кадры встречаются в фильме «Двадцать дней без войны» (1976) — военной драме об уставших и обессиленных борьбой за свободу «маленьких» людях. В фильме напрочь отсутствуют мотивы героики, подвига и «догматики соцреализма» (Стишова), наоборот, действующим лицом здесь выступает внутренне опустошенный народ. Перед возвращением обратно на место сражения особенно истощенно и потерянно выглядит военный корреспондент Василий Лопатин на фоне туманного утра, которое символизирует его внутреннюю беспомощность и нежелание продолжать насилие. Тем не менее, героям остается лишь положиться на судьбу со словами, типичными русскому духу:
«Если сейчас будет три снаряда, а потом тишина, значит все в моей жизни будет хорошо. И в ее тоже».
«Двадцать дней без войны» / 1976
Кроме того, не чужд прием «задымлений» и фильму «Хрусталев, машину!» (1998) — позднесоветской драме о расщеплении и уничтожении личности человека. Здесь, то и дело дымят табачными снадобьями и ставят кипящие чайники на середину стола — дым и пар окружают героев на каждом шагу.
С одной стороны, подобный визуальный прием отражает непонимание между персонажами, сложности в их отношениях. Отец не уделяет должного внимания сыну, а сын-подросток, в свою очередь, воспринимает отца как тирана и грозную фигуру. Дым как бы становится преградой между духовной связью отца и сына, показывая невозможность поиска компромисса.
«Хрусталев, машину!» / 1998
С другой, туманный лес появляется в эпизоде после изнасилования нейрохирурга Юрия Кленского бандитами: подобный пейзаж олицетворяет беззащитность героя перед суровой действительностью пятидесятых. Данная сцена является одной из ключевых всего фильма — сам Алексей Герман говорил о ней, как об «акте унижения» всей страны, опущенной и изнасилованной:
«Я считаю, что большевиками Россия была именно что унижена». (Аркус, 2022, 405)
«Хрусталев, машину!» / 1998
«Хрусталев, машину!» / 1998
Еще одним фильмом, в котором заметно присутствие пара и дыма, является вольная интерпретация Алексеем Германом романа братьев Стругацких «Трудно быть Богом» / «История арканарской резни» (2013). Идея фильма зародилась еще в шестидесятых, однако свое воплощение нашла лишь спустя несколько десятилетий. Дым здесь — метафора человеческой распутности и разврата, он сопровождает героев в течение всего повествования. Наблюдая за картиной, зритель словно ощущает весь смрад Средневековья и нравов, царящих в городе Арканаре. Здесь, каждый угол погряз в человеческих испражнениях и гниющих трупах, проникнут вонью и нечистотами, а люди существуют вне гуманистических ценностей и принципов.
«Трудно быть Богом» / 2013
«Трудно быть Богом» / 2013
«Трудно быть Богом» / 2013
[03] Снег и дождь
«Проверка на дорогах» / 1971
Следующим визуальным приемом, придающим текстуру фильмам Алексея Германа, можно назвать такие природные эффекты, как снег и дождь. Дождь, как и туман, подчеркивает израненные войной души героев. Особенно это заметно на примере фильма «Проверка на дорогах» (1971): два немолодых солдата стоят под дождем с устремленным в никуда потерянным взглядом. Сколько боли они уже испытали и сколько им еще придется пропустить через себя? Глядя на героев, у зрителя возникает чувство жалости и бесконечной скорби, а дождливая погода и монолог старушки на фоне о картошке, облитой керосином, лишь усиливает это ощущение.
«Проверка на дорогах» / 1971
Проливной дождь также появляется и в фильме «Трудно быть Богом» (2013). Здесь он сопутствует кульминационным сценам, например, ливень идет после смерти барона Пампы: тело приближенного Руматы показано зрителю пронзенным стрелами и обобранным нищими под дождем.
«Трудно быть Богом» / 2013
«Трудно быть Богом» / 2013
Алексей Герман-старший: «Россия — это страна снегов. Когда люди вспоминают о России, они чаще думают о снеге, чем о лете». (Аркус, 2022, 404)
фотография из подготовительных материалов к фильму «Хрусталев, машину!» / 1998 / «Герман», сост. Л. Аркус, «Сеанс», 2022
В фильме «Хрусталев, машину!» (1998) снег является символом хаоса. Помимо бесчисленных невнятных монологов и диалогов героев, избыточной вещественности в кадре — подобное «бормотание жизни» (термин А. В. Долина*) создается благодаря снегу. Он словно дополняет своим существованием всю неразбериху и разноголосицу на экране.
«Хрусталев, машину!» / 1998
[04] Стекло субъективности
Алексей Герман-старший: «Пусть будет главное — ощущение воспоминания об этих людях, этой квартире, о жизни, которой они жили, о времени, которому принадлежали». (Аркус, 2022, 309)
Во время просмотра фильмов Алексея Германа была выявлена еще одна важная деталь, а именно, периодическое присутствие так называемого «экрана внутри экрана». Это может быть и зеркало, и стекло автомобиля, и даже прицел винтовки. Однако суть подобного «барьера» между зрителем и сценой одна: показать субъективность восприятия событий. Для Германа была важна в первую очередь не историческая достоверность, а ощущения людей, проживших те или иные события.
Например, в фильме «Хрусталев, машину!» (1998) важен образ мальчика-подростка, так как во многом события рассказаны от его лица в виде воспоминаний. Поэтому очень выразительной и яркой кажется сцена, где он плюет в зеркало: не то в свое отражение и самого себя от осознания собственной ничтожности, не то в собственного отца, не то в целую эпоху.
«Хрусталев, машину!» / 1998
«Хрусталев, машину!» / 1998
Кроме того, «второй экран» не раз встречается и в картине «Мой друг Иван Лапшин» (1984) — советской драме о тридцатых, главным героем которой становится начальник уголовного розыска. Казалось бы, в основе фабулы лежит героический рассказ о захвате бандитской банды, угрожающей целому городу, однако героического здесь мало: все внимание уделяется переживаниям персонажей, причем чьи именно душевные волнения выходят на первый план сказать сложно — это и контузия самого Ивана Лапшина, напоминающая о себе по ночам, и безответная любовь актрисы Наташи Адашовой, и одиночество журналиста и писателя Ханина, связанное со смертью жены, а также его последующая попытка застрелиться. Все здесь выступают в роли «маленьких» людей, чьи чувства оказываются гораздо важнее и интереснее попытки передать историческую достоверность.
«Мой друг Иван Лапшин» / 1984
«Мой друг Иван Лапшин» / 1984
«Мой друг Иван Лапшин» / 1984
«Мой друг Иван Лапшин» / 1984
В «Проверке на дорогах» (1971), благодаря взгляду через окна автомобиля и прицел винтовки, зритель понимает, что действия описаны глазами человека, пропустившего через себя все сложности и боль войны, причем важно, что это не конкретная личность, а собирательный образ. И образ этот тоже отнюдь не героический, а живой и естественный.
«Проверка на дорогах» / 1971
«Проверка на дорогах» / 1971
[05] Избыточная телесность
Первые признаки избыточной телесности можно заметить в фильме «Мой друг Иван Лапшин» (1984), где слезы героя показы крупным планом не каплями, а целым полотном на лице. С помощью данного приема образ Лапшина оживляется и становится для зрителя объектом сострадания.
«Мой друг Иван Лапшин» / 1984
Развитие приема чрезмерной телесности происходит в фильме «Хрусталев, машину!» (1998), однако здесь он выполняет прямо противоположную функцию. Морщинистый живот и пена вокруг рта вождя крупным планом не вызывают ни капли сострадания со стороны зрителя — наоборот, возникает лишь омерзение и отвращение. С помощью вихря телесности хорошо передается и отношение самого режиссера к временам сталинских репрессий. Образ виновника миллионов беспощадно расстрелянных людей показан нарочито антиэстетичным и мерзким.
«Хрусталев, машину!» / 1998
«Хрусталев, машину!» / 1998
Своего пика прием избыточной телесности достигает в последнем фильме Алексея Германа «Трудно быть Богом» (2013). Здесь, антиэстетизм развит во всех отношениях — грязные улицы, человеческая кровь и испражнения, наружу вывернутые кишки и прочее. Арканар — город, в котором происходит действие, — место человеческого грехопадения, настоящая вакханалия и пристанище пороков, а населяют его «фрики, сошедшие с полотен Босха, полулюди, не иначе как из преисподней» (Стишова).
«Трудно быть Богом» / 2013
«Трудно быть Богом» / 2013
«Трудно быть Богом» / 2013
«Трудно быть Богом» / 2013
[06] Вспышки света
«Проверка на дорогах» / 1971
Последним визуальным препятствием в картинах Алексея Германа, выявленным в ходе исследования, было отмечено возникновение внезапных световых излучений в кадре. Источниками света являются самые разные объекты: фонари, лампы, фары автомобиля, огонь, появившийся из ниоткуда. Часто они являются признаком смутности воспоминаний и затуманенного разума, как например, в фильме «Хрусталев, машину!» (1998), порой являются так же, как и дым, символом непонимания между героями (все тот же «Хрусталев, машину!»), а иногда возникают после кадров, наполненных деталями, от которых хочется отвернуться, но на которые Герман делает акцент с помощью излучений («Трудно быть Богом»).
«Хрусталев, машину!» / 1998
«Хрусталев, машину!» / 1998
«Хрусталев, машину!» / 1998
«Трудно быть Богом» / 2013
[07] Заключение
Алексей Герман-старший: «Мы эту страну любим, но страна жутковатая».
В ходе исследования было выявлено, что главной функцией фактурных кадров с изображением дождя, снега, дыма, стекол и прочего является психологизм: «дотошная» детализация и «мельтешение» передают внутреннее смятение людей, проживающих в стране с особой судьбой и историей. Страх перед неизвестностью и неготовность ко встрече лицом к лицу с исторической действительностью — вот лейтмотив фильмов Алексея Германа-старшего. Русский человек — это про всегда потерянность и опустошенность, боль и страдание, саморазрушение и расщепление, но и про веру в светлое будущее тоже. «Мы эту страну любим, но страна жутковатая» — и этим, пожалуй, все сказано.
[08] Источники
Фильмография:
1. «Проверка на дорогах» (1971) 2. «Двадцать дней без войны» (1976) 3. «Мой друг Иван Лапшин» (1984) 4. «Хрусталев, машину!» (1998) 5. «Трудно быть Богом» (2013)
Библиография: 1. Аркус Л. Герман. СПб.: Сеанс, 2022. 592 с. 2. Стишова Е. Круглосуточный внутренний монолог: модернистская поэтика Алексея Германа // Искусство кино. (https://kinoart.ru/texts/kruglosutochnyy-vnutrenniy-monolog-modernistskaya-poetika-alekseya-germana). Просмотрено: 21.11.2023. 3. Стишова Е. От эйфории до похмелья: «Трудно быть Богом» — фильм о бедах реальности // Искусство кино. (https://kinoart.ru/reviews/ot-eyforii-do-pohmelya-trudno-byt-bogom-film-o-bedah-realnosti). Просмотрено: 25.11.2023.
