Мне всегда хотелось докопаться до сути вещей: интервью с Ириной Черняк
Ирина Черняк, главный редактор La Botanica Magazine Italy, бывший главный редактор журналов Collezioni, Cosmopolitan Shopping Russia, редактор раздела моды и стилист, журналист и продюсер, известная своей работой в глянцевых журналах Vogue, Elle, InStyle, Schön, L’Officiel, Marie Claire, Wedding, и Cosmopolitan, а также ведущая подкаста «Стиль в деталях», рассказала Архиву российской моды о своей профессиональной деятельности в сфере моды 1990-х годов.
«Ностальгия»
Cosmopolitan Russia, февраль 2000
фото: Влад Локтев
стиль: Ирина Черняк
макияж и прически: Вероника Шеповалова
источник: bellazon.com
Людмила Алябьева: Ирина, расскажи, с чего начался твой творческий путь? Где ты училась и почему выбрала моду?
Ирина Черняк: В том, что я стану заниматься модой, я не сомневалась уже с того момента, когда готовилась к поступлению на факультет истории искусства в МГУ. Четкое понимание случилось во время одного из занятий с моим удивительным педагогом Наташей Шередегой, которая была руководителем отдела древнерусского отдела Третьяковской галереи. Тогда мы говорили о творчестве художника Боровиковского, рассматривая портрет Марии Лопухиной. Это один из самых прекрасных женских образов в живописи, но самым захватывающим оказался рассказ моего преподавателя. У моего учителя был дар невероятно красивой речи, да еще каждая деталь вдруг начала оживать скрытым для непосвященных смыслом. Оказывается ее локоны, как будто раздутые ветром, говорили не только о том, что она вернулась с прогулки, но и о том, что женщины того времени стали больше двигаться. Одежда соответствовала моде того времени, но шаль, небрежно обвивающая ее руки, могла стоить наравне с целым имением.
Пейзаж за ее спиной — просто кладезь символических смыслов: василек — это наивность, колосок — простота, водопад — бурлящие жизненные страсти, а розы символизируют, как распускается и умирает женская красота. Тогда я убедилась, что хочу читать изображения, символы и знаки с той же легкостью, как это принято у искусствоведов, но при этом я хочу понимать моду и расшифровывать ее смыслы.
ИЧ: Во время учебы на факультете истории искусства я старалась обращаться к одежде как только могла. Мне удалось сделать курсовую работу по костюму Древнего Египта периода Нового царства, театральным костюмам Ватто и исследование по стилю жизни эпохи модерна. Почему так мало? Вы очень удивитесь, но академическое образование в те годы не считало моду достойным жанром. Архитектура, скульптура и живопись — вот это для великих, для претендующих на карьеру исследователей. А мода? Так себе, нечто относящееся к декоративно-прикладному искусству. Как стулья эпохи Цин или Дымковская игрушка.
Тот факт, что темой диплома я выбрала «Костюм как знак эпохи романтизма», сам по себе был вызовом в 1996 году. Знающие люди меня застращали. Говорили, что есть вероятность, что мне не позволят взять тему о моде, вряд-ли это будет достойно нашей кафедры. Так что на защиту темы диплома я надела не только очень официальный костюм, но еще и очки в придачу, хотя почти ими не пользовалась. Мне казалось, что так я буду выглядеть более академично и серьезно.
фото: Юрий Тресков
стиль: Ирина Черняк
макияж: Софи Черняк
источник: elitebarcelonablog.com
ИЧ:. Мне поверили и я смогла отстоять свою тему, но вот найти научного руководителя, который бы разбирался в моде тогда было почти невозможно. И спасибо, что меня взял под крыло Валерий Турчин, крупнейший специалист по искусству XX века. Да, только по искусству, а вовсе не по моде. Он был готов идти против правил и помочь студентке с горящими глазами. А вот автор нескольких исследований и книг по выбранной мной эпохе романтизма Раиса Кирсанова отказалась со мной работать и стала всего-лишь моим оппонентом. И тогда и сейчас, когда я сама преподаю множеству студентов и делюсь своими знаниями с ними, мне кажется это удивительным. Мода и сейчас достаточно неизученная планета, на которой всем остается место, а в 90-е она точно была terra incognita. Итог: я написала очень серьезный диплом, для чего проанализировала все без исключения журналы начала XIX века, хранящиеся в Ленинке и ее филиалах, перечитала массу мемуаров, источников и исследований, прорисовала все иллюстрации в дипломе своей рукой.
Оппонент написала положительный, но сдержанный отзыв, так и не сочтя меня достойной своей темы.
ИЧ: Возможно, она таким образом воспитывала мой характер и хотела, чтобы я тоже на себе почувствовала, что будет непросто? Сейчас это покажется невероятным, но в свое время ей самой пришлось по настоящему бороться за право заниматься модой. Но буквально в том же году наступили абсолютно новые времена!
Вы же помните, что в 1995 году открылся первый глянцевый журнал Cosmopolitan. Если кто не помнит, послушайте первые три выпуска моего подкаста «Стиль в деталях». Потом появился Elle, за ним Harper’s Bazaar, и дальше все остальные журналы: новые, свежие, модные, яркие, современные…
В начале девяностых я пыталась пробиться во всевозможные места, где можно было хоть как-то говорить о моде. Телевидение мои знания не интересовали. Они делали передачи про моду, исходя из того, что красоты моделей на подиуме достаточно, чтобы получить все лучшие рейтинги. И они, увы, были правы. А вот благодаря моей подруге и блестящему журналисту Илектре Канестри, которая на тот момент возглавляла отдел моды в «Независимой газете», я получила возможность напечатать мои первые аналитические статьи. И конечно, моей первой темой стало «„Чтение“ человека по костюму».
«Джинсы навсегда»
Cosmopolitan Russia, март 2000
фото: Влад Локтев
стиль: Ирина Черняк
макияж и прически: Вероника Шеповалова
модели: Маруся Бойко, Галя и Лариса Иванова
источник: bellazon.com
ИЧ: Эта тема меня заинтриговала на всю жизнь. Стоит ли удивляться, что в прошлом 2023 году я, наконец, превратила ее в целый учебный курс на 25 академических часов. Так что мне есть чем гордиться. Мне нравится, когда жизнь так закольцовывается и никогда не разрываются связи.
Еще в университете я бралась за любые публикации, где хотели говорить о моде и с кем меня сводила судьба. Сначала это были журналы-однодневки. Существовали они несколько месяцев и пропадали. Кто-то меня посоветовал журналу «Молодая и привлекательная». Помните такой? Нет? Ну я-то должна помнить, я в нем писала, хотя он был связан с продажами товаров почтой — этакий «магазин на диване» с некоторой долей развлекательного контента. Тот еще стиль. Догадаетесь о ком шла речь в статье с навязанным мне названием «Клаудия и Надя были здесь»? Название ужасное, времена в журналистике были такие, но в целом и сейчас суть понятна.
Потом появился журнал куртуазных маньеристов «Москвариум» Максима Мусселя, для которого я тоже написала несколько куртуазных статей. Так, в разнообразии печатных изданий мы оттачивали более рафинированный слог и иную подачу материала. Каждому читателю было нужно свое.
Потом я поднялась выше. Писала заметки для «Домашнего очага» и Harper’s Bazaar. На рынке было так мало пишущих о моде, что через несколько публикаций, после того, как я сделала заметку-обзор модных зонтов и описала девушек «носящих их как лук и стрелы, подобно Диане- охотнице», я даже получила предложение стать редактором моды от главного редактора Арины Розовой.
ИЧ: Вы можете представить, какие демоны меня раздирали, когда я отказалась от возможности даже подумать на эту тему, так как мне предстояло еще защитить диплом. Зато редактором стала самая блистательная, досконально знающая моду Алена Исаева. Арина умела точно подобрать команду. А я все-таки вернулась в издательский дом Independent Media спустя пару лет, но уже на должность ассистента отдела моды Cosmopolitan и через несколько месяцев уже была его редактором, а спустя еще несколько лет главным редактором.
ЛА: А на какие образцы модной журналистики ты ориентировалась?
ИЧ: Мы каким-то невероятным образом добывали иностранные журналы Vogue, Elle, W. Обменивались ими, как некогда запрещенной литературой. Брали на ночь посмотреть. Если кто что не возвращал, можно было рассориться на век. Через фотографии в них мы с умным видом пытались сориентироваться в тенденциях и даже писали первую аналитику на коллекции, не очень понимая тексты. Тогда это никого не смущало. Зато ты мог анализировать настоящие картинки с международных показов.
Brooklin Girl
Cosmopolitan Shopping Russia, октябрь 2015
фото: Павел Денисенко
стиль: Ирина Черняк
источник: bellazon.com
ИЧ: Например, в интервью к моему подкасту «Стиль в деталях» Миша Королев, один из первых модных фотографов, который стал работать с журналами, рассказывал мне в интервью, как он бегал на Пушкинскую в единственный киоск в Москве, где можно было купить непонятно как появлявшиеся там журналы Vogue, и пытался понять схему выставления света по отблеску осветительных приборов в глазах моделей. Тадам! Вот это университеты. Согласитесь, это просто не понять фотографом настоящего.
Мы, будущие редакторы моды, занимались ровно тем же. Увидел как прищепили бельевыми прищепками слишком большое платье модели в фильме Funny face. О! Отлично! Стилисту на заметку. Не помните? Пересмотрите первые кадры, тоже с легкостью освоите абсолютно новую профессию, как это делали мы.
После окончания университета в 1996 году, мне только казалось, что теперь у меня руки развязаны. Я даже сходила на собеседование в очень молодой журнал Elle, где мне, начинающему специалисту, главный редактор Лена Сотникова предложила стать ассистентом редактора моды.
Можете себе представить сущее недоразумение первых лет существования моды в России, когда мне кто-то ошибочно объяснил, что обычно на такие позиции берут девочек без образования, и мне, как образованному человеку, лучше не соглашаться на такие компромиссы.
ИЧ: Но на тот момент дилемма была разрешена тем, что оказалось, что я жду ребенка. Только не подумайте, что это был повод выпадать из бурно развивающейся модной жизни. В Москве постоянно проходили какие-то конкурсы, показы в ночных клубах, презентации и пресс-конференции новых брендов.
В феврале 1997 меня пригласили писать ежедневные обзоры коллекций на Неделе моды, которая все больше завораживала своей регулярностью и новыми профессиональными подходами. Многие журналисты не могли ходить на все показы, и для их удобства предлагался своеобразный дайджест из описания коллекций предыдущего дня.
ЛА: Какая это была неделя моды?
ИЧ: Это была Неделя высокой моды. И это правильный вопрос, потому что вскоре в Москве стали появляться другие недели. Соперничество двух основных недель осталось надолго основным стержнем модной жизни и даже противостояния. Другие возникали и пропадали.
Так вот если знать, что в 1997 году я родила свою дочку в марте, можно себе представить, как выглядела в феврале самая эффективная журналистка Недели моды. А ведь одежду тогда просто негде было купить.
«Искушение»
Cosmopolitan Russia, ноябрь 2003
фото: Михаил Королев
стиль: Ирина Черняк
макияж и прически: Оксана Дьяченко
модель: Елена Потапова (President)
источник: bellazon.com
ИЧ: Как сейчас помню, эта журналистка-модница приходила а концертный зал гостиницы Россия и слава богу оставляла в гардеробе единственную одежду, которая на меня налезала — папину куртку с карманами карго, какие тогда носили все мужчины. Они продавались на вещевых рынках.
Я должна была присутствовать на всех показах и после них каждый вечер сдавать в рассылку и печать несколько текстов. Было ли мне тяжело? Не помню этого и уже не вспомню всех дизайнеров того года. В памяти осталось только одно: у меня появилась уникальная возможность попасть за кулисы показов. Это было блаженство, притрагиваться к вещам haute couture, задавать вопросы французским и итальянским дизайнерам! Я по-прежнему зарисовывала все руками (фотоаппараты еще не были распространены), мне всегда казалось самым интересным то, что внутри вещей.
Эти интимные подробности моды за кулисами еще больше разжигали мой интерес. Увидеть, как платья расшиваются пайетками поставленными на ребро, а не просто плоско разложенные по ткани; как устроены корсеты; как пришивают перья, чтобы они парили; как обрабатывают швы в невиданных раньше двусторонних тканях в пальто.
ИЧ: Мне всегда хотелось докопаться до сути вещей, рассматривать, как устроена баска на спине с вшитым грузиком или как обработан подол платья. Все что касается новейших технологий было мне невероятно интересно. Буквально через несколько лет, уже работая в Cosmopolitan, я делала съемку с русскими дизайнерами и сейчас из деликатности умолчу имена, так как ни один из дизайнеров, на тот момент, за исключением Валентина Юдашкина, не обладал настоящей культурой создания одежды. Она была попросту утеряна в советские времена. Причем это были платья тех, кто претендует на работу в жанре haute couture. Одно дело, всякие декоративные «фру-фру»: корсеты, пышные юбки, декоративная отделка, где все сияет.
Юдашкин тогда тоже этим страдал. Но когда я рассматривала его платья, многие из которых уже в те годы отшивались в Париже, я видела, по внутреннему устройству платья, что он знал как их собрать в настоящий люкс: в корсетах всегда присутствовал внутренний поясок, который не позволяет платью без бретелек соскальзывать с тела; ткань его платьев, скроенных по косой, правильно струилась по формам тела; специальные грузики пришивались так, чтобы подогнутая ткань не выбивалась наружу.
В этот момент я подумала: «Вау, молодец!». И, кажется, когда возвращала платья, сказала ему эти комплименты лично.
ИЧ: Как только смогла, после декрета я вышла на работу как редактор. Первым стал еще один журнал, о котором мало кто вспомнит, особенно если не знает телевизионную передачу. Это был журнал «Я сама», с главным редактором Светланой Комиссаровой. Место редактора моды в нем было занято и я могла только с завистью поглядывать в ту сторону. Мои материалы были куда более прозаическими. Точно помню, что был один про женщину-кулинара, торт которой отобрали для ужина Бориса Ельцина; про каких-то других персонажей, не связанных с модой.
На неделе моды в 1998 году я случайно познакомилась с девушкой, которая, как оказалась, работала в еще невиданном на рынке журнале L’Officiel. Я немедленно отправила туда резюме, и, представляете, после собеседования меня взяли туда редактором моды. Журнал был переводной, переводы были корявыми, в основном приходилось их править и учиться правильно делать подписи к одежде в модных историях и правильно писать по буквам французские бренды одежды и косметики.
«Правила главной ночи»
Cosmopolitan Russia, декабрь 2004
фото: Михаил Королев
стиль: Ирина Черняк
макияж и прически: Наталья Морилова
модель: Оля Тимощенко (IQ models)
источник: bellazon.com
ИЧ: За несколько месяцев работы в журнале я успела очень много! Благодаря чудесному главному редактору французского L’Officiel, Мари-Жозе Жалю (Marie-José Susskind-Jalou), с которой мы до сих пор поддерживаем хорошие отношения, я впервые попала на показы. Она во многом стала моим наставником. Все, что было связано с теми путешествиями, я никогда не забуду. Однажды, благодаря Мари-Жозе я попала в настоящую фотостудию в Париже, где снимали одну из первых русских топ-моделей Кристину Семеновскую для кампании Jitrois. Понимаете, тогда я впервые увидела настоящую фотостудию. К тому же там был приподнятый пол-подиум и Кристина, невероятная, шикарная, затянутая в кожу, позировала в свете вспышек как небожительница.
Все в этой ситуации было для меня фе-но-ме-нальным. Господи, я и правда видела, как все это работает! И впитывала, впитывала, впитывала. Как надо вести себя, как говорить, как быть остроумным, как без сомнений проходить в любую дверь в модном мире.
ИЧ: А показы в Милане и Париже! У меня, конечно, не было тогда ни одного приглашения, никто не знал русский журнал. Мари-Жозе брала меня за руку и говорила: «Она со мной». Вы понимаете, как мне повезло! Первый показ Александра Маккуина для Givenchy. Показ Гальяно для Dior в Carrousel du Louvre. Это было что-то невероятное. Там вообще не было подиума. Зато стояли рояль, кровать, ванная, бильярдный стол, все утопало в цветах. Модели проходили в коридоре между стульев, вступали во взаимодействие со всеми предметами: присаживались у рояля, перебирали ноты, элегантно разбивали кием шары на бильярдном столе, касались воды в ванной. Уровень этого шоу, его замысел, поразил мое воображение. А чего стоил показ Gucci в небольшом помещении на пьяцца Ветра в Милане.
«Зима в Карпатах»
Cosmopolitan Russia, декабрь 2002
фото: Андрей Кордовский
стиль: Ирина Черняк
прическа и макияж: Наталья Морилова
модель: Полина Куклина (Idole)
источник: bellazon.com
ИЧ: Когда я вошла в очень темный зал, где почти не осталось ни одного свободного места: люди сидели и стояли в любом свободном промежутке между другими людьми, у меня возникло ощущение, что в этом зале разлито такое напряжение, как могло быть только в Колизее перед началом гладиаторского боя. Люди жаждали зрелища.
Знаете, в Москве тогда недели моды проходили в Концертном зале гостиницы «Россия», которые всегда считались неудачными даже для оперы и балета. Он предназначался для съездов и формальных мероприятий, а не для интимности элитарных модных показов. Зрители были распластаны в огромном зале, в котором не было акустики и ощущения этой невероятной общности избранных людей.
Была масса, но не было единства. Но и хороших пространств тогда в Москве не было от слова совсем.
ИЧ: В первых выпусках журнала L’Officiel собственных съемок мы не делали. Брали так называемые синдицированные съемки. [Прим. АРМ: Синдицированными съемками называют фотографии или фотосессии, созданные для одного издания, которые распространяются и публикуются в нескольких других изданиях, часто принадлежащих одной медиакорпорации или группе партнерских изданий. Это позволяет снизить затраты на производство контента и увеличить его охват, поскольку одна и та же фотосессия может быть использована в различных журналах по всему миру]. Тогда в Москве попросту негде было взять вещи. Вот почему однажды большая команда L’Officiel с Мари-Жозе Жалю, фотографами и редактором моды, приехала в Москву. Они хотели помочь, научить нас съемкам и привезли одежду самых известных брендов. Буквально в первый день оказалось, что в одном из отелей должна состояться вечеринка-презентация одной из французских косметических марок. Разумеется все были приглашены. Останавливало только одно, как всегда нечего было надеть. В конце 90-х годов, надо сказать, это была не просто фигура речи. Мари-Жозе распахнула чемоданы и сказала всем выбрать все, что нужно и быть готовыми к выезду.
«Кисейная барышня»
Cosmopolitan Russia, апрель 2002
фото: Андрей Быхов
стиль: Ирина Черняк
прическа и макияж: Наталья Морилова
модель: Полина Куклина (Idole)
источник: bellazon.com
ИЧ: Так, неожиданно для себя, я впервые примерила на себя настоящую моду. Помню как сейчас, что моя рука потянулась к пальто от Valentino из бесподобной плотной шелковой ткани, переливающейся оранжевым и фиолетовым, с пушистым меховым воротником из ламы сиреневого цвета. Оранжевый с сиреневым. Valentino. Москва 1998 года. Для меня это было особенным переживанием: впервые получить право носить такую одежду. Но на следующий день, когда начались съемки, Мари-Жозе тем же удивительным образом преподнесла мне еще один урок о работе в журнале, объяснив, что вещи взятые для съемки, мы никогда не носим. Носить можно только то, чем обладаешь, и к тому, чтобы обладать лучшим, надо неустанно стремиться. Я знаю, что в последующих поколениях стилистов, у которых не было таких прекрасных учителей, стало позволительным брать вещи из магазинов, чтобы построить себе образ шикарного инфлюенсера. Возвращали они их обратно часто в ужасном виде. Это, к сожалению, сильно сказывалось на репутации всех профессиональных стилистов. Им под разными предлогами начали отказывать брать вещи на съемки.
Я же навсегда усвоив и урок и исключение из правил, придерживалась подсказанной мне этики поведения, не носила вещи сама и учила этому реакторов и стилистов, которые работали со мной в команде.
ИЧ: Французы считали, что если вы русский журнал, то обязательно должны делать русские съемки и снимать русских героев и героинь. В те дни мы снимали четырех известных телеведущих и несколько модных и аксессуарных съемок. То, чему я научилась в 1998 году, стало ключевым во всей моей практике. Меня учили выбору моделей, работе на съемочной площадке, особой субординации на съемках, где только фотограф — главное действующее лицо, а все остальные под него подстраиваются.
Когда в L’Officiel пришла Эвелина Хромченко, она быстро сменила всю команду. Я была среди тех, кому вновь нужно было искать работу и прекрасная позиция не заставила себя ждать. В то время в журнале Cosmopolitan искали ассистента редактора моды. Времена менялись и простого собеседования было уже недостаточно. Мне предложили сделать пробную фэшн-съемку. Можете себе представить, как мне пригодилось все то, что я описывала ранее. В Москве уже появились первые шоурумы, например «Ли-лу» и несколько магазинов в Большом Черкасском переулке, Benetton на Тверской. В качестве темы для съемки мне дали бриджи. Но бриджей ни в одном месте не оказалось.
«На просвет»
Cosmopolitan, ноябрь 1998
фото: Дмитрий Власенков
стиль: Ирина Черняк
визажист и мастер по волосам: Татьяна Волкова
модель: Катя (Red Stars)
ИЧ: В итоге у меня собралась совершенно другая тема: много полупрозрачной одежды. Представляете разницу между темой и воплощением? Эту съемку мы делали с фотографом Димой Власенковым. Я подготовилась основательно: попросила посмотреть новые журналы у всех, у кого они были; зарисовала от руки понравившиеся позы. Этакие предвестники moodboard и storyboard, о которых, как вы понимаете, тогда никто даже не слышал. Мы сняли съемку и очень удачно назвали ее «На просвет». Когда я принесла ее в редакцию, там удивились: «Мы тебе задали другую тему», — «Так получилось!» [смеется]. Мне кажется, что мои будущие коллеги меня поняли очень хорошо. Когда я интервьюировала Эллен Рюве, моего босса и редактора моды Cosmopolitan, для своего подкаста, она вспоминала, как ей приходилось привозить вещи для съемок из Голландии.
Уже позже, когда я работала в Cosmopolitan, я поняла сама, что несостыковки мировых и московских трендов — это нормально. Например, я знала, что в тренде клетка и бежевая гамма. Но в наших шоу-румах и магазинах находились только серебряные и розовые вещи.
Реальность сильно отличалась от модных тенденций в течение еще нескольких лет. Вещи для съемок мы доставали с особым трудом.
ИЧ: Все складывалось не так, как в других странах, хотя как складывается там, я даже не могла догадываться. Русские журналы съемок за границей не делали. Одним из первых мультибрендовых шоу-румов был «Ли-лу». Потом появился Naf Naf. Постепенно выкристаллизовались три больших торговых дома — Mercury, Bosco и Jamilco, которые постепенно поделили между собой основные международные бренды и постоянно открывали все новые и новые магазины не только в Москве, но и в других городах.
Рынок труда в модном секторе в 90-е годы был пустым, и, по сути, брали всех желающих. То есть человек очевидно должен был очень хотеть работать в журнале, был готов учиться у иностранных редакторов или просто делал хорошее лицо при плохой игре. Почти всегда люди появлялись из неоткуда, да и взять опыт предыдущей работы было негде. Все это хорошо понимали. Вы наверняка замечаете также по интервью других людей, работавших в то время, что почти никто не имел профессионального образования в сфере модной стилистики. Все редакторы и стилисты того времени учились на ходу: слышали что-то новое, пробовали сами и сразу применяли это в работе.
«Откройся!»
Cosmopolitan Russia, апрель 2000
фото: Влад Локтев
стиль: Ирина Черняк
макияж и прически: Вероника Шеповалова
модель: Оксана (Престиж)
источник: bellazon.com
ИЧ: Российские журналы, в отсутствии профессиональных шоу-румов, брали вещи под гарантийные письма с обязательством вернуть их в идеальном состоянии. Все это было, конечно, непросто и рискованно из-за высокой стоимости вещей и необходимости профессионального ухода за ними.
Поскольку мы говорим о 90-х, то сюда еще вписывается другая история. Я пришла в Cosmopolitan в 1998 году за три месяца до экономического кризиса… Кризис случился в последний день моего испытательного срока — меня должны были официально взять на работу.
За это время я успела побывать на съемках в Казахстане с редактором моды Эллен Рюве. Она привезла одежду подиумного уровня из-за границы. По сути, это стало моей первой выездной съемкой. Не в студии, а в окружении гор. Мы снимали неделю и сразу для нескольких журналов — Cosmopolitan, Men’s Health и Yes.
ЛА: Вы снимали для нескольких журналов одновременно?
ИЧ: Да-да, все эти журналы принадлежали нашему Издательскому дому. Это оптимизировало процесс при небольших бюджетах — нужно было сделать максимум возможного с одной съемочной командой и одним перелетом туда-обратно.
Мы полетели в Казахстан — в дикие горы, совсем не такие, какие, как мне рассказывали, были в Европе.
ИЧ: Я была всего лишь ассистентом редактора моды, но побывав однажды в других горах в походе, отнеслась к этой поездке с ответственностью продюсера. Единственного, кого я могла расспросить о местных горах (я из семьи походников, и мои родители многое знали про походную жизнь), был мой папа. Он мне говорил: «Ира, там ситуация серьезная. Один раз мы даже сожгли гитару, потому что в этих горах нет деревьев. Нужно было обогреться». В них нет приютов для путешественников. Нет связи. В них очень большая высота и сильно разреженный кислород в районе ледников. Когда я рассказала это своему редактору, она сильно испугалась, поскольку не привыкла к таким условиям. Это же еще было постсоветское пространство — дикое, необжитое. Но все было запланировано, и мы полетели.
В первый день на вертолете нас забросили на ледник. Вертолеты не могли с нами оставаться и вернулись в аэропорт. Весь день мы снимали две съемки, для Cosmopolitan и Men’s Health, на очень большой высоте. Даже не знаю, на какой именно, но дышать было больно, когда приходилось бежать за новой порцией вещей для переодевания.
«Рожденная из пены»
Cosmopolitan Russia, июль–август 1997
фото: Paul Van Raalte
стиль: Ellen Ruve
модель: Елена Ляндрес
визажист и мастер по волосам: Jeannette Van Bennekum
ИЧ: В какой-то момент я упала и поранилась об лед, но почувствовала это только, когда мы прилетели к подножию горы, — боль неожиданно стала очень сильной. Модели переодевались на жутком холоде и продуваемой со всех сторон горе, но почему-то они говорили, что им не холодно. Невероятные герои. Сверху все застилало белым, шел снег, внизу гремел гром и висели серые тучи, а мы зависли где-то посередине. Мы все отсняли, но за нами никто не прилетал.
Уже наступал вечер, связи с землей не было никакой и поэтому мы понимали, что никто в этих горах не может нас спасти. Надо было выбираться до темноты. Как походный человек, я понимала, что у нашей съемочной команды есть еще одна проблема. У нас не было капитана, как это принято в походе. Мы же всего-навсего поснимать поехали. Пришлось своей волей объявить им нашего фотографа Влада Локтева, и стать его коммуникатором со всей командой, так как еще приходилось все переводить на английский язык. Он объявил решение бросить вещи в горах, попытаться запомнить место и пойти вниз. Начали спускаться. Шли не меньше часа и добрались до края ледника. Вдруг тучи рассеялись, и за нами прилетел вертолет.
На следующий день вертолет нам уже не дали — это было очень дорого. Мы поехали в район горнолыжного курорта Шымбулак на джипах снимать для журнала Yes.
ИЧ: У некоторых пассажиров в машине началась истерика: на дороге не было ни бортиков, ни ограничительных столбиков, машина могла сорваться с обрыва в любой момент. Часть маршрута нужно было идти пешком с чемоданами. То есть по огромным каменным валунам с чемоданами! И при этом всю команду надо было держать в рабочем состоянии, делать съемки, добиваться радостных эмоций в стиле журнала.
Это, конечно, удивительная история, которая сформировала меня в дальнейшем как руководителя, как главного редактора. Несколько дней таких испытаний и ты очень быстро учишься антикризисному менеджменту, как сказали бы сейчас. Понимаешь насколько нужно быть решительным, гибким человеком, потому что ситуации могут быть непредсказуемыми. Обстоятельства постоянно меняются. Люди меняются. Всякое бывает, и ты просто должен постоянно приспосабливаться, держать команду и становиться ее лидером. Уверена, что именно это шесть лет спустя позволило мне стать главным редактором.
Но на тот момент в редакции не поняли всей силы наших переживаний. Нашим приключениям, кажется вообще не верили и говорили: «Да ладно, съездили, проветрились, в ресторанах поели, сняли — все нормально, работаем дальше».
«На пике»
Cosmopolitan Russia, ноябрь 1998
фото: Влад Локтев
стиль: Ellen Ruve
визажист: Вероника Шеповалова
модель: Катя (San Bell)
съемка сделана в горах Казахстана
ИЧ: После того как случился кризис в августе 1998 года меня оставили на работе, но только потому, что предстояла вторая поездка, в Исландию. Были сделаны визы, куплены билеты. Так состоялся мой первый опыт зарубежных съемок, на этот раз с абсолютно интернациональной командой из Америки и Европы. Я опять впитывала все как губка, слушала и училась.
После возвращения сразу же началось сокращение штата в журнале и меня попросили уйти. Папа дал мудрый совет: «Ходи на работу каждый день». Я стала приходить на работу без оплаты. Я выполняла мелкие задания и каждый день старалась находить какие-то дела. Меня часто спрашивали: «Что ты здесь делаешь?» Я отвечала: «Не волнуйтесь, просто надо кое-что доделать». Поскольку времени все равно оставалось достаточно я каждый день по несколько часов писала диссертацию в Ленинке, и так как у меня уже был опыт в журналистике, я обратилась на свою кафедру в МГУ и попросилась преподавать. Опять же бесплатно. Это было очень тяжелое время, когда у очень многих людей не было работы.
Значит, надо было работать просто ради работы. Я разработала курс «Практической журналистики», так как понимала, что для искусствоведов это был единственный способ выжить — использовать свои знания в прикладных целях, например, в газетах и журналах.
ИЧ: Я решила разделить курс на две части: первую половину года одна половина студентов были журналистами, другие — редакторами. Во второй половине года они менялись ролями. Журналисты писали, редакторы редактировали, а я собирала все эти статьи вместе, распечатывала как отдельные листы с иллюстрациями и вывешивала на кафедре. Какое же было удовольствие видеть, когда все нашу газету читали, даже как-то декана застала за этим.
ЛА: Расскажи про российских дизайнеров. Где ты с ними пересекалась, узнавала о них?
ИЧ: Я работала в журналах как фрилансер, потом как редактор, но в любом случае мне всегда сообщали, если приходила какая-то информация о событиях, связанных с модой. Никто в ней особенно не понимал и не очень хотел в нее лезть. Так меня однажды занесло на InterCHARM, хотя этот конкурс всегда был далек от моды в моем понимании. Так я попадала на конкурсы дизайнеров, недели моды и показы в клубах. Если ты входил в какую-то тусовку, тебя начинали регулярно приглашать.
Я хорошо помню ночной клуб «Манхэттен-экспресс» в гостинице Россия, где часто показывала свои коллекции Лена Супрун.
Репортаж с презентации духов Kenzo в клубе «Утопия», показов Naf-Naf и Diesel в «Манхэттен-экспресс», показа Елены Супрун в «Метелице» и конкурса Smirnoff в отеле Балчуг Кемпински, «Птюч» ноябрь 1996
ИЧ: У нее была большая коллекция винтажных и антикварных платьев, которые она смешивала с платьями своего собственного дизайна. И те и другие она показывала своеобразным образом — иногда на мужчинах, иногда на женщинах.
Благодаря Лене Супрун я познакомилась с художником Петлюрой [Прим. АРМ: Александр Лященко]. На его перформансы мы уже ходили в другой клуб, «Метелица» на Арбате. Про него и группу близких ему художников, живущих в настоящем сквоте на Петровке, я услышала еще в университете, в контексте искусства ХХ века. Встреча и интервью с ним произвели на меня одно из сильнейших впечатлений в жизни. У него постоянно развивались в голове и речи какие-то концепции, он не просто скучно рассказывал о заученном «от печки», а творил себя в разговоре. Его сила преобразования мира, его коллекция советской одежды, его безумные истории про московских модников, его пани Броня — на тот момент все это меня невероятно захватывало.
ЛА: Многие наши собеседники отмечали важность конкурсов в формировании моды. Был ли у тебя опыт взаимодействия с ними?.
ИЧ: Абсолютно согласна.
На тот момент участие в конкурсе с одним платьем или мини-коллекцией — это была единственная возможность для дизайнера заявить о себе, показать свой талант, найти деньги на следующую коллекцию.
ИЧ: Такие конкурсы как «Платье года» и конкурс, который проходил в доме моды Славы Зайцева [Прим. АРМ: Конкурс имени Надежды Ламановой] возникали, потому что дизайнеры тогда почти не умели мыслить большими коллекциями, или на них попросту не хватало денег. На конкурсе Ламановой в 1996 году я познакомилась со Светой Тегин, Хайком Симоняном и Федей Додоновым [Прим. АРМ: Симонян и Додонов составляли творческий тандем FEDYA & HAIK]. Мы стали друзьями и до сих пор поддерживаем связь. На тот момент они были абсолютно революционными ребятами с невероятно оригинальными идеями.
Я даже была в жюри нескольких конкурсов. Однажды меня пригласили в году 1998 или 99 на первый отбор в Текстильный Института имени Косыгина [Прим. АРМ: Конкурс имени Надежды Ламановой] и вы знаете что? Это стало для меня большой травмой. Мы не были тогда избалованы, не ездили на показы в Париж и Милан, но в Cosmopolitan я уже постоянно работала с множеством актуальных коллекций, формируя тренды и видела какая трагическая пропасть разверзается между старомодным преподаванием педагогов из социалистических времен и собственно миром моды.
ИЧ: Неудивительно, что потом я всю свою жизнь боролась с такими ретроградным представлениями о жизни и моде. И поскольку у меня было право высказывания, как у модного стилиста, главного редактора, а впоследствии и преподавателя, надеюсь, что мне удалось что-то изменить в лучшую сторону.
Читайте другие материалы архива ↓
Об истории российского дизайна одежды, событиях проекта и другие интервью читайте в телеграм-канале проекта Архив российской моды / АРМ по ссылке t.me/rfa_media